Пейринг: Рё/Окура, также присутствует Маруяма Рюхей
Рейтинг: PG-13
Жанр: слэш, романс
Цвет группы: зеленый

читать дальше
Маруяма наклоняется, чтобы поднять с земли камушек, стараясь производить как можно меньше шума, но, как назло, падающий велосипед грохочет, как взорвавшаяся петарда.
- Чёрт, - шипит Мару, но камушек все-таки поднимает. Он подкидывает его на ладони и прицельно кидает в окно на втором этаже дома.
Свет не горит, во всем городе - ночь, и, если в центре с его горящими рекламами, в это верится с трудом, то в спальных районах ночь, кажется, отыгрывается. Даже ветер в ветках старается шебуршать шепотом.
- Окура, - громким шепотом зовет Мару, но в окне так и не загорается свет, и Маруяма, вздохнув, достает из кармана телефон. - Придётся по старинке, - говорит он, набирая нужный номер.
На третьем гудке в комнате на втором этаже загорается свет настольной лампы, и Мару довольно кивает, когда Окура довольно зло спрашивает:
- Кто там, блин? - голос у него совсем не сонный, и Мару это несколько сбивает с толку, но он спрашивает:
- Ты хотел покататься на велосипедах, помнишь?
Окура молчит, и Мару кажется, он пытается сопоставить мысль о велосипедах с мигающими на его часах цифрами "03:11".
- Сейчас? - наконец, осторожно спрашивает он. - Или это может подождать до утра?
- Ну, если ты хочешь соревноваться в том, кто быстрее укатит от толпы фанаток, то можно завтра утром, - Мару пожимает плечами и поднимает с холодного асфальта еще один камушек. - Но я бы на твоем месте, оделся и спустился бы сейчас.
- Только не говори мне... - начинает Окура, и Мару бросает второй камень в окно. - Да, можешь не говорить.
Свет желтыми пятнами ложится на голые плечи Окуры, когда он машет ладонью из окна.
- Спускайся, - повторяет Мару и кладет трубку прежде, чем Окура успевает пригласить его в дом на кружку чая.

- Что за фигня? - спрашивает Рё, когда Окура, вздохнув, тянет со спинки стула футболку. Он вытирает рот тыльной стороной ладони и недоуменно хлопает глазами, и эта картина вызывает у Окуры стойкое желание взять телефон и послать Мару кататься в одиночестве.
- Я поехал кататься на велосипеде, - говорит Окура, понимая, как нелепо звучит это заявление на фоне голого Нишикидо Рё в его кровати. - Мару ждет меня у подъезда.
Да, пожалуй, этого упоминать не стоило, потому что лицо Рё каменеет, и он молча нашаривает на полу свои джинсы.
- Но у тебя нет велосипеда, - улыбается Окура и протягивает ему свой свитер. - Надень, там холодно.
Свитер Рё откровенно велик, он поддергивает рукава, и Окура, глянув на его руки, отводит взгляд:
- Опусти обратно, - говорит он и рассматривает свои ногти. - Мару знает, что ни у тебя, ни у меня нет кота, чтобы оставить такие царапины.
Когда они спускаются на первый этаж, Рё насупленно нахлобучивает на голову свою кепку перед зеркалом и чуть поднимает голову, чтобы встретиться глазами с отражением Окуры.
- Ты будешь должен мне за это, - говорит Рё многозначительно, но Окура игнорирует его голодный взгляд. Он поправляет на Рё кепку и упирается подбородком ему в макушку.
- Тебе понравится, обещаю.

Маруяма сидит на корточках и подкручивает гайку на креплении педали, и он замечает подошедшего Окуру только тогда, когда тот протягивает ему гаечный ключ.
- Привет, - говорит Мару, не поднимая головы, и едва не роняет ключ, когда слышит голос Рё.
- Вы рехнулись.
У Мару теплеют уши, когда до него доходит, что Рё, наверняка, зашел к Окуре не просто для того, чтобы сыграть с ним в икс-бокс и выпить кофе. Хотя, нет, кофе в его планах точно должен был быть, только с утра и сваренный непременно сонным и растрепанным Окурой, который ходит по дому в одних штанах и, зевая, потирает ребром ладони темные синяки на шее.
- Заткнись, - ласково говорит Окура, спасая Маруяму от ответа, и звенит ключами. - И возьми велосипед моего брата.
Рё смотрит на них, как а умалишенных, но за велосипедом идет, раздраженно хлопая себя связкой ключей по бедру.
- Что с ним? - спрашивает Мару и тут же прикусывает язык: ясно ведь, что! Но Окура только пожимает плечами и складывает инструменты в сумку под сидением.
- Спать хочет, наверное, - он лукаво смотрит на Мару из-под козырька кепки, и тот радуется, что в темноте не видно, как он краснеет.
- Извини, - выдавливает он, заставляя Окуру только шире улыбнуться. - Я не думал.
- Ты так говоришь, будто ты меня от свидания с красивой девушкой отвлек, - Окура щупает колесо своего велосипеда, проверяя, хорошо ли накачано, и не замечает недоуменного взгляда Маруямы.
- Да, Рё-тян не девушка, - тянет Мару, глядя как Рё, ругаясь, вытаскивает из ворот слишком большой для него велосипед.
- И это было не свидание, - заканчивает Окура в том же духе, что и Мару, и хлопает его по спине, показывая, что разговори окончен. Всего через пару секунд к ним подходит Рё.
Он поджимает губы, хмурится и всячески показывает, насколько он недоволен, но Окура только ставит ногу на педаль:
- Кто последний до парка, тот моет посуду, - заявляет он, отталкиваясь от покрытого инеем асфальта.
Когда зеленое пятно его толстовки скрывается за поворотом, Маруяма выжидающе смотрит на Рё:
- Вообще-то, он обращался к тебе, - говорит он, глядя, как Рё неторопливо хлопает ладонью по сидению и подгибает штанину своих джинсов. - Потому что я-то посуду точно буду мыть сам и у себя дома.
Рё пожимает плечами:
- У него посудомоечная машина, так что я справлюсь.

Когда они лежат на холодной пожелтевшей траве и, тяжело дыша, разглядывают в прорехах смога звезды, и пар их дыхания завивается кучерявыми облачками, Рё, кажется, уже даже плевать на присутствие Мару. Больше всего ему сейчас хочется поцеловать раскрасневшиеся от холода и скорости щеки Окуры, чтобы потом прижаться губами к горячему, пересохшему рту.
- Какое небо, - тихо шепчет Мару, сжимая пальцами жесткие травинки. На его пальцах каплями остается иней. - Такое небо хочется поднять руками.
Окура поворачивает голову, царапая козырьком кепки землю, и смотрит на Мару, улыбаясь не то от его слов, не то от того, что Рё стискивает его пальцы своими, поглаживая так и не отлепленную после репетиции полосу пластыря. Когда Маруяма тоже поворачивается, он замечает что-то во взгляде Окуры, что заставляет его улыбнуться и, шумно выдохнув, подняться с земли.
- Я до автомата, - говорит он, шаря по карманам в поисках мелочи. - Вам что-нибудь принести?
- Что угодно, - когда Рё пытается отдернуть руку, будто бы и не держал Окуру вовсе, тот ловит его ускользающие пальцы. - И апельсиновый сок для этого лузера, - когда Рё ощутимо тычет его кулаком под ребра, Окура только смеется: - У тебя это на кепке написано! - оправдывается он. - Да и приехал ты последним.
Маруяма спиной отходит от них, хотя больше всего ему сейчас хочется достать из сумки под седлом брошенного на асфальт велосипеда фотоаппарат и попытаться поймать стеклянным сачком объектива этот смех и ту нежность, с которой Окура держит руки Рё в своих. Будто птицу. Хотя, наверное, пленка не выдержит.
Он нарочно сворачивает на обходную дорожку, которая ведет к дальнему автомату, чтобы подольше оставить их двоих.
Потому что он, как и плёнка, мог не выдержать.

Как только оранжевый капюшон Мару исчезает за живой изгородью, Рё отрывает голову от земли и, опираясь на локоть, смотрит Окуре в лицо.
- Ты заслоняешь звезды, - тихо говорит Окура, протягивая руку вверх и касаясь мизинцем родинки на щеке Рё, заставляя его улыбнуться.:
- Я лучше, - говорит он почти шепотом, и Окура чувствует движение его губ своими. Рё любит играть так - быть близко, но не давать прикоснуться, и Окура заставляет себя лежать спокойно, хотя затылок покалывают заиндивевшие травинки, и хочется только чуть поднять голову и поцеловать дрязнящий рот Рё.
- Мару скоро вернется, - говорит Окура, сдвигая кепку набок, чтобы козырек не мешал Рё.
- Ты должен мне за это, - Рё повторяет его жест и все-таки наклоняется ниже. Его губы горячие, и это так контрастирует с холодом воздуха, что Окура чувствует лёгкое головокружение, будто бы небо на миг качнулось, мигнув звездами, как машина - фарами на длинной трассе. От гонки по улицам Осаки, а потом и по парку, они оба тяжело дышат, будто и не выходили из дома после звонка Маруямы, будто не на велосипедах катались, а...
Окура ловит руку Рё на своем животе и шепчет:
- Дома продолжим, - он поворачивает голову: - Слышишь?
Рё поднимает голову, как лис на охоте, и его ноздри раздуваются так же, по-звериному. С соседней дорожки доносится тихое пение, и Рё смеется.
- Кто бы мог подумать, что он такой вежливый.
Он успевает поправить кепку как раз к тому моменту, как Мару появляется в пятне света фонаря.
- Твой сок, - говорит он, протягивая Рё бутылку. - Твой кофе, - он кидает Окуре банку. - И моя минералка.
Когда он садится на траву рядом с Рё и Окурой и открывает свою бутылку, в небе над ними пунктиром расчерчивает облака падающая звезда, и ее искрящийся хвост отражается в отполированном руле опрокинутого на асфальт велосипеда. Мару загадывает желание: хороший год для него и для его друзей, но когда он оборачивается, чтобы спросить, что загадали они, слова застревают у него в горле.
- Да, я могу не спрашивать, - тихо говорит он, и его голос не слышно за шипением минералки, хотя Окура и Рё просто не заметили бы его. - Вы просто не видели.

@темы: Tadayoshi Okura, JCF II, Nishikido Ryo, зеленые, Kanjani8, PG-13, авторский

Название: Самый лучший день
Автор: peroxide
Перевод: Тедди
Бета: Roleri
Персонажи: Шиге и остальные NEWS
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен
Цвет группы: красный
Примечание: смотрите на жанр, слэша в фике нет

читать дальшеПролог

День Шиге начался с боли.

Эта боль ворвалась в его сознание ранним утром и буквально выдернула из череды приятных сновидений, в которых он зарабатывал высшие оценки на ближайших экзаменах и получал главную роль в грядущей весенней дораме, причем в ее касте были заявлены одни знаменитости.

Случилось в частности следующее: чистивший зубы Кояма проходил мимо кровати Шиге и споткнулся о нечто, валявшееся на полу с прошлой ночи, когда они вдвоем вломились в номер после вечернего прогона концерта. Подобно герою какого-нибудь мультфильма, оказавшемуся в подвешенном состоянии, Кояма вскрикнул и замахал руками, пытаясь остаться в вертикальном положении, а затем неминуемо упал вперед, проиграв свою бесполезную-в-самой-попытке битву с силой притяжения. Таким образом, он оказался на кровати Шиге и, что более важно, на самом Шиге; при этом острыми локтями ощутимо упираясь в живот Шиге, а подбородком впечатавшись ему в грудь.

Его зубная щетка проехалась по лицу Шиге. Стоит ли упоминать, что она была в пасте.

- Боже! Ты что творишь?! – скорчившись от боли, воскликнул Шиге. Именно в этот момент богатый жизненный опыт и должен был подсказать ему: все случившееся не что иное, как предзнаменование дальнейшего (и дальнейшего, и дальнейшего) развития событий грядущего дня.
~~~~~

Из-за случившегося Шиге и Кояма на пятнадцать минут опоздали на завтрак, именно столько времени понадобилось Шиге, чтобы восстановить дыхание и перестать опасаться за свою жизнь. Пульсирующая в теле боль давала понять, что позже в местах ударов на груди и животе появится узор из синяков, да и без мигрени тоже не обойдется.

Все время, пока они спускались на лифте, Кояма просил прощения.

- Вы опоздали, - проворчал Рё. Он собирался выпить свою первую чашку кофе и увидел их возле шведского стола.

- Простите! Это я виноват! – выражая искреннее сожаление, начал громко извиняться Кояма. – Просто утром в постели я так обидел Шиге!

Все будто замерло.

Шиге оглянулся и понял, да, тишина означала, что весь персонал перестал жевать завтрак и/или укладывать багаж и/или просто болтать и уставился на Кояму и Шиге.

Кояму и Шиге, которые – предположительно – обижают друг друга в постели.

Внезапная тишина – почти мертвая – как минимум помогла Кояме осознать, что именно он ляпнул, и заставила покраснеть до корней волос.
- Я имел в виду совсем не это! Обычно я не обижаю Шиге в постели!

Некоторые девушки из персонала захихикали.

Шиге стукнул себя по лбу, схватил пончик и отошел в другой конец зала, мрачно бормоча что-то под нос.

- О боже! Я и такого ничего не имел в виду! – через пару мгновений воскликнул Кояма во второй раз.

Рё его пожалел и отдал ему свой кофе.
~~~~~

После того, как завтрак закончился, и персонал великодушно решил больше не подшучивать над Коямой и Шиге по поводу того, чем они занимаются в постели, наступило время прогона вчерашней репетиции, ведь NEWS надо было начинать приготовления к финальному концерту турне.

На сцене все проходило относительно гладко, учитывая тот факт, что между номерами Тегоши носился с камерой, записывая материал для закулисной документалки. Он на максимальном приближении снимал какую-нибудь часть тела ребят, повторяя при этом что-то типа: «Догадайтесь, кто это». И единственный конфуз произошел с Шиге во время репетиции полетов.

Или, скорее, когда репетиция полета Шиге закончилась.

Как и накануне, музыка стихла, круговые движения завершились, и Шиге терпеливо ждал, когда его опустят на сцену.

Вот только сегодня ничего не происходило.

Он еще подождал.

И опять ничего.

Остальные ребята начали волноваться.

- Эмм, - через мгновение послышался голос режиссера в колонках, - у нас тут небольшие технические трудности, Като-кун. Держись там. – Нервный смех. – Знаешь, нам повезло, что неисправность возникла в последний день.

Шиге вздохнул.

Стоявший внизу Тегоши направил камеру вверх, на то место, где, как предположил Шиге, была видна его нога.

- Догадайтесь, кто это! – последовала ожидаемая фраза. Тегоши снимал некоторое время, но потом ему наскучил вид болтающегося в воздухе одногруппника, и он пошел искать Массу, в надежде заснять его ухо.

Шиге спустили вниз через сорок пять минут.
~~~~~

Потом был обед, они заказали доставку из ресторанчика по соседству, и Шиге специально заострил внимание Коямы, делавшего заказ на всех, что он хочет холодную собу.

Когда еду принесли, соба оказалась горячей, что не слишком расстроило Шиге. Вот только едва он собрался приступить к еде, как его отозвал менеджер, чтобы поговорить об изменениях в полете, похоже, оборудование было неисправно.

Вернувшись после быстрого прогона изменений, он заметил, что одна его жареная креветка пропала (Рё, сидевший по-турецки около Тегоши, загадочно ухмылялся), а лапша вся размокла.

Шиге сел и погрузился в раздумья, хочет ли он действительно съесть это. Его удивительно полная тарелка не смогла укрыться от глаз проходившего мимо с пустой миской в руках Массу.
- Шиге, - начал он, в надежде прищурившись на оставшуюся креветку, - ты будешь это есть?

Шиге вздохнул и пододвинул ему свою порцию.
~~~~~

После обеда репетиция продолжилась. Шиге готовился к своему соло, когда возле него неожиданно нарисовался Тегоши с камерой. Он крикнул: «Догадайтесь, кто это!» прямо Шиге в ухо, снимая при этом, как предположил Шиге, его щеку.

Шиге закричал от неожиданности и скатился с платформы.

Тегоши нахмурился и повернул камеру на себя.
- Думаю, все вы знаете, кого я снимал сейчас, - он вздохнул и только потом посмотрел вниз, абсолютно спокойно спросив в порядке ли Шиге.

Сидя на полу, Шиге поднял взгляд на озабоченное лицо Тегоши и взмолился, чтобы этот день скорее уже закончился.
~~~~~

Непосредственно во время концерта Шиге лоханулся лишь однажды, когда спускался по лестнице со сцены, намереваясь переодеться к следующей песне. Он слишком задумался о фанатке, размахивавшей учивой с глупой надписью: «Шиге у меня на третьем месте», и настолько задержался на ступеньках, что его в итоге толкнул какой-то Случайный Джуниор в слишком большом костюме. Ребенок сам не видел, куда шел.

В результате столкновения Шиге приземлился задницей на ступеньку, но на его удачу никто этого не заметил (включая и Случайного Джуниора, который в этот момент как раз натягивал рубашку через голову).

- Осталось чуть-чуть, - выдохнул Шиге, потирая попу, и, прихрамывая, направился к вешалке со своей одеждой.

Хотя он все равно провел МС, вспоминая о той глупой учиве.
~~~~~

Тем вечером, когда они в последний раз поклонились на сцене, и торжественное закрытие состоялось, Тегоши счастливо улюлюкал и хлопал в ладоши на диване в гримерке рядом с Рё. Его лицо раскраснелось и разрумянилось под действием адреналина, волосы намокли от пота и лежали в таком художественном беспорядке, которого кинематографисты и фотографы специально добиваются подбором освещения.
- Ох, это было великолепное завершение, правда? – задыхаясь, спросил Тегоши, до сих пор не снявший юбку, и прилег щекой на плечо Рё. – Было же весело, Рё-тан?

- Да, - ответил Рё с отсутствующим видом, он выглядел измученным, но ему явно доставляло удовольствие приподнятое настроение Тегоши, а так же его юбка.

Тегоши лучезарно улыбнулся ему и повернулся к Шиге.
- Шиге! – прощебетал он. – Шиге, разве сегодня был не лучший день?

Шиге, потный и уставший, как клерк, после жаркого летнего дня, проведенного в офисе, возвращающийся в час пик домой на поезде, в котором пассажиры набиты, как селедки в бочке, едва взглянул на них двоих и проковылял в комнату.
- Спина болит, - пробормотал он и застонал, пытаясь потянуться. – Завтра с кровати не встану.

Тегоши засмеялся, будто услышал смешную шутку.
- Я хочу, - его мечтательные размышления прервал голос переодевавшегося в другом углу гримерки Ямапи, который рассеяно заявил, что всем пора принимать душ. - Чтобы такой день длился вечно.

Было очевидно, что лидеру тоже не хотелось завершения концертов.

Шиге хмыкнул, стянул рубашку и молча прошел за Ямапи в душевую. У него не было сил отвечать Тегоши, единственное, чего ему хотелось, – вымыться и добраться до отеля.

Он просто радовался, что все, наконец, закончилось.



1. Круг первый

Шиге проснулся от боли.

Снова.

- Аааааа, Шиге, берегись! – закричал Кояма, споткнувшийся о кучу вещей, разбросанных по полу их гостиничного номера. Он взмахнул руками, отступил назад, потом шагнул вперед и, проиграв битву с силой притяжения, повалился на кровать друга. Локти, подбородок и другие острые части его тела как свежевскопанную грядку пропахали некоторые участки тела Шиге, к счастью, не такие жесткие и острые.

У Шиге перехватило дыхание. Снова.

- БОЖЕ, ПОЧЕМУ ТЫ ОПЯТЬ ЭТО СДЕЛАЛ?! – проорал он несколько минут спустя, после того, как смог нормально вдохнуть. Зубная паста растеклась по его лицу таким затейливым образом, что ему светили бы серьезные проблемы, если бы кто-то из папарацци смог это сфотографировать.

Кояма моргнул.
- Прости! – быстро извинился он и, надувшись, продолжил: – Но, Шиге, я же в первый раз. Не мог бы ты проявить ко мне чуть больше терпения, в последний-то день! Мы все на пределе.

Шиге устало застонал, он не мог поверить, что его лучший друг настолько глуп (или у него настолько плохо с памятью). Он потер грудь и взглянул на Кояму.
- Ты вообще о чем? Последний день был вчера, тормоз. Сегодня мы уезжаем.

Кояма промолчал. Но перестал дуться и вместо этого очень-очень обеспокоенно посмотрел на друга.
- Шиге, - через некоторое время пробормотал он. - Шиге, ты заболел? Сегодня самый что ни на есть последний концертный день.

Шиге решил, что еще слишком рано для подобных глупостей.
- Смотри, - проворчал он и, нащупав на тумбочке свой мобильник, сунул его Кояме под нос. – Все закончилось. Мы уезжаем.

Кояма уставился на экран телефона. Всем своим видом он пытался показать, что очень старательно ищет смысл в действиях друга.

Шиге нетерпеливо завозился. Повернул телефон к себе.
- Видишь! – провозгласил он. – Тут написано…

Увидев дату, он резко умолк.

Моргнул.

Потряс мобильник. Посмотрел на экран снова.

Повернулся к Кояме.
- В самом деле?

Кояма молча кивнул. Потом попытался что-то сказать, но Шиге поднял руку.
- Я не болен, - продолжил он гнуть свою линию. – Со мной все в порядке, если не считать твоего недавнего нападения.

И хотя Кояма послушно захлопнул рот, убежденным он не выглядел.

У Шиге разболелась голова.
~~~~~

- Может, мне все приснилось, - убеждал себя Шиге чуть позже, когда они с Коямой спускались на завтрак. – Типа один из тех снов, когда тебе снится, что ты выключил будильник, собрался на работу и в момент, когда ты как раз выходишь из дома, будильник звонит по настоящему, и тебе приходится вставать и собираться заново.

Перспектива его немного обрадовала. Может, случившееся было просто ужасным кошмаром, а в действительности все пройдет намного лучше.
~~~~~

Его оптимизм продержался до репетиции полетов, когда он завис в воздухе.

Снова.

Болтаясь над залом, Шиге обреченно думал, что слишком самонадеянно было просить не превращать их последний концерт в его персональный День сурка.

Тем временем, стоявший внизу Тегоши направил видеокамеру вверх и весело воскликнул: «Догадайтесь, кто это!»
~~~~~

Сорок пять минут спустя Шиге заказал горячую собу, решив, что в этом случае есть шанс получить холодную, которую он как раз и хотел.

Однако когда принесли еду, соба вновь оказалась горячей. Шиге лишь вздохнул и автоматически пододвинул ее Массу, прежде чем с ним случится один из худших приступов дежавю.
~~~~~

К положительному моменту можно было отнести то, что во время репетиции своего соло Шиге удалось избежать падения с платформы, ведь его совсем не удивил вопль: «Догадайтесь, кто это!» выскочившего откуда-то Тегоши.

Вместо этого он шагнул влево, наступил на развязанный шнурок своих ботинок и… Упал с платформы.

Шиге в шоке разглядывал потолок, пока Тегоши неторопливо поворачивал камеру на себя и произносил: «Думаю, вы знаете, кто это был».

После чего он улыбнулся и спокойно протянул руку, помогая Шиге подняться.
~~~~~

Поздним вечером, пока Тегоши и Рё обжимались на диване и ждали, когда все соберутся в гримерке, Шиге сидел на столе и прикладывал лед к ноге - за кулисами он вновь столкнулся с тем же Случайным Джуниором (в суматохе этот инцидент совсем вылетел у Шиге из головы). Параллельно он пытался понять, почему это с ним происходит (хотя часть его горько признавала, что, естественно, такое могло произойти только с ним).

Он решил составить список объективных причин:

1. Я ударился головой при последнем падении.
2. Я внезапно обрел силы, позволяющие видеть будущее.
3. Бог меня ненавидит.
4. Я медленно схожу с ума (винить в этом Тегоши).
5. Это все странное стечение обстоятельств.

Затем логически постарался свести их количество до двух самых вероятных.

И в итоге выбрал третью (бог меня ненавидит) и пятую (это все странное стечение обстоятельств).

А потом обвел кружком пятую, как наиболее правдоподобную. Если все пройдет, как надо, то утром мир вернется на место, и он сможет забыть о сегодняшнем и вчерашнем (который, собственно, тоже был сегодняшним) днях.

Тем временем на заднем фоне Тегоши положил голову на плечо Рё и объявил, что последний концерт был великолепным. Ямапи выпутался из рубашки и довольно провозгласил, что голым парням пришла пора помыться.

Направляясь в душ, Шиге непроизвольно вздрогнул, когда Тегоши сказал Рё: «Я хочу, чтобы такой день длился вечно».

Он стиснул зубы и напомнил себе про список, составленный на основе логичных рассуждений. Он уверил себя, что не существует глупостей типа исполнения желаний о зацикливании времени.

- Это, - упорно твердил он, - физически невозможно.



2. Круг второй

Шиге разбудил Кояма, уже третий (якобы) день впечатывавшийся подбородком ему в грудь.

Шиге в третий (якобы) раз корчился от боли на кровати, хватал ртом воздух и со свистом его втягивал, пока Кояма бурно извинялся и пытался вытереть брызги зубной пасты с его лица.

Задумавшись о случившемся, Шиге почувствовал, как в его груди закипает нечто очень похожее на ледяную ярость.

Ему оставалось только горько признаться себе, что в жизни нет ничего невозможного.
~~~~~

Пятнадцать минут спустя, на завтраке, Шиге переполошил весь персонал, ураганом ворвавшись в зал. По пятам за ним следовал Кояма.

- Вы опоздали, - начал Рё, но Шиге его проигнорировал, направляясь мимо шведского стола прямиком к Тегоши. Он схватил младшего участника группы за плечи и стал трясти его с таким усердием, будто всю жизнь занимался вымогательством денег.

- ОТМЕНИ ЭТО! – проорал Шиге. Тегоши, не придавая происходящему должного значения, поднял камеру и проворковал:
- Доброе утро, Шиге!

Смущенный всеобщим вниманием Кояма закрыл лицо руками.
- Простите меня! – простонал он, пытаясь стереть из памяти образ того, как один одногруппник избивает другого. – Кажется, утром в постели я ударил Шиге по голове коленкой.

Молчание нарушило только фырканье Рё.
- В постели, говоришь? – усмехнулся он. Со всех сторон захихикали.

Шиге сгорбился и сник, чувствуя себя опустошенным.
- Отмени это, пожалуйста, - уже гораздо спокойнее попросил он Тегоши.

Тот снял на максимальном приближении нос Шиге, бодро воскликнув:
- Догадайтесь, кто это! - Потом мило моргнул и поинтересовался: - Шиге, отменить что?
~~~~~

Через некоторое время все ребята собрались в гримерке, Шиге вышагивал перед остальными, нахмурив брови и строго сцепив руки за спиной.

- Я, - мрачно произнес он, - уже прожил этот день. Вчера. Дважды.

Ребята обменялись озабоченными взглядами. Позади всех Кояма знаками общался с Ямапи, тыкая в свою коленку и потом показывая на голову Шиге.

Шиге решил их игнорировать.

- Полагаю, - рассудительно продолжил он, - в этом виноват Тегоши.

Тем временем Ямапи нахмурился и сделал движение коленом, как будто давал кому-то под дых, резко и жестко. Кояма в ужасе помотал головой. Ямапи повторил движение, но уже медленнее и более плавно. Кояма виновато опустил взгляд. Ямапи понимающе кивнул.

Шиге продолжал их игнорировать.
- Я так считаю, потому что после вчерашнего концерта Тегоши пожелал, чтобы сегодняшний день длился вечно. И теперь я застрял во временной петле, а его просьба – единственное разумное тому объяснение.

Рё поднял руку.
- На самом деле, нам это совсем ни о чем не говорит, если только мы не начнем считать тебя сумасшедшим. Тогда все встает на свои места.

- Вы мне не верите, - нахмурился Шиге.

Ребята согласно закивали.

- Прекрасно. Хотите, чтобы я доказал? Я уже знаю, что сегодня произойдет.

Рё сложил руки на груди.
- Тогда что я сейчас скажу?

Шиге пожевал.

Рё подождал.

Шиге что-то пробормотал.

Рё зевнул.

- Ладно, по сравнению со вчерашним днем произошли изменения, потому что я решил обсудить ситуацию с вами! – попытался доказать свою правоту Шиге. – Думаю, технически я сейчас в параллельной вселенной. Но все равно застрял в том дне, который уже прожил!

Массу непонимающе смотрел на него.
- Но если вчерашние и сегодняшние события различаются, разве не становится этот день другим? И ты уже не проживаешь его повторно? Ведь происходит что-то новое?

Шиге уставился на него.

Массу улыбнулся в ответ.

Шиге скривился.
- Ты сам не понимаешь, о чем говоришь, - в конце концов, сделал вывод он. – В действительности все гораздо сложнее.

- О, - отозвался Массу. Он подумал, что, наверное, такие запутанные вещи доступны только понимаю Шиге, как самому умному.

Тегоши поднял руку.
- Если мы в параллельной вселенной, разве не нужно запереть Шиге, чтобы он не встретился сам с собой и не привел мир к катастрофе?

Позади всех Ямапи опять сделал то движение коленом, на этот раз очень энергичное.

Кояма беспомощно кивнул.
~~~~~

- Не нужно, - бубнил Шиге несколько часов спустя, когда ему стали мерить температуру и измерять давление. – Я здоров, здоров.

Доктор, к которому менеджер послал Кояму, сообщил, что у Шиге немного повышенное давление.

Пользуясь случаем, Кояма заодно спросил у него, как сильно надо попасть коленом по голове, чтобы у пострадавшего начались галлюцинации.
~~~~~

- Может, тебе прошлой ночью просто приснился сон и теперь только кажется, что ты прожил вчерашний день? – чуть позже спросил у Шиге Тегоши. Его голос эхом отдавался в помещении. Хуже всего было слышать в нем жалость, Шиге сразу хотелось кричать в ответ и швыряться всем, попадавшимся под руку. – Вот как иногда, - воодушевленно продолжал Тегоши, - мне снится, что я выключил будильник, собрался на работу и в момент, когда я уже выхожу из дома, будильник звонит по-настоящему. И мне приходится вставать и собираться заново, но теперь уже на самом деле.

- Нет, - успел проворчать Шиге, пока его тело помещали в аппарат для магнитно-резонансной томографии. - Я так не думаю. Я считаю, что это ты виноват. Ты.

Но Тегоши его уже не слушал, он с восхищением наблюдал, как доктор нажимает какие-то кнопки на пульте. В сторону Шиге он просто послал отсутствующую улыбку и заверил того, что ему скоро станет лучше.

Потом аппарат включили, и Шиге оставалось только рассматривать его абсолютно белые стены, пока проходило сканирование. Он размышлял, что это в любом случае лучше, чем болтаться в воздухе сорок пять минут.

Хотя в итоге-то разницы особой не было.
~~~~~

Они вернулись как раз к выступлению, и как-то так вышло, что Шиге снова забыл о том Случайном Джуниоре и благополучно ударился задницей о ступеньки, когда столкнулся с ним.

- ПОЧЕМУ Я ЗАСТРЯЛ В ЭТОМ ДНЕ?! ПОЧЕМУ ТЫ ВСЕГДА ЗДЕСЬ?! – не выдержав, сорвался Шиге. Бедный ребенок испуганно убежал.

Тем вечером слухи, что утром Кояма приложился коленом к голове Шиге (в постели), распространились с невероятной скоростью, минимум раза в три превышающей обычную.
~~~~~

- Просто пожелай прекращения этого, - ныл Шиге после концерта. Он забился в угол гримерки, сел, притянув колени к груди, и уткнулся в них лбом. – Просто пожелай, и все прекратится.

- Пожелать прекращения чего? – моргнул Тегоши.

- Твоего желания, чтобы сегодняшний день длился вечно, - Шиге с надеждой уставился на него.

Тегоши рассмеялся, закинул ногу на ногу и разгладил юбку на бедрах, хотя уже практически весь мир видел его трусы с нескольких ракурсов. Голову он устроил на плече Рё.
- Я не хочу этого, Шиге.

- Да, - выдохнул тот.

- Если он мечтал, чтобы сегодняшний день длился вечно, почему только ты один помнишь это? – фыркнул Рё со своего места.

Шиге внезапно пришел на ум пятый пункт в его вчерашнем (сегодняшнем) списке, и он закусил губу. Но ответил, как ему казалось, волне здравомысляще:
- Может, потому что я самый умный.

Рё закатил глаза, а Ямапи в другом углу гримерки издал победный вопль и стянул рубашку через голову.

- Время группового душа! – воскликнул он и подпихнул Кояму к душевым.

- Пойдем вымоемся, Тего-нян. Оставим больного сумасшедшего одного, может, ему станет лучше, - сказал Рё, вставая и протягивая руку Тегоши. – Мы же не хотим тоже этим заразиться.

- Просто исполни просьбу больного сумасшедшего и пожелай прекращения этого! – попросил Шиге.

Тегоши взял Рё за руку и позволил старшему парню поднять себя на ноги, сам же он смотрел на Шиге и улыбался той жалостливой улыбкой, глядя на которую Шиге хотелось его придушить. Но не в этот раз, ведь Тегоши произнес волшебные слова:
- Хорошо, я не хочу, чтобы сегодняшний день длился вечно.

- Спасибо, - выдохнул Шиге, впервые он почувствовал уверенность в завтрашнем дне и нашел силы присоединиться к остальным участникам группы, принимавшим душ.
~~~~~

Позже вечером, когда Шиге и Кояма готовились ко сну, чтобы завтра рано утром успеть на поезд в Токио, Шиге мурлыкал что-то себе под нос, переодеваясь в пижаму.

- Шиге, - немного неуверенно начал Кояма, - ты чувствуешь себя лучше?

- Гораздо лучше, - искренне ответил Шиге. Ему не терпелось лечь спать, чтобы этот день, наконец, закончился.

Кояма улыбнулся, поняв, что Шиге действительно в порядке, и любезно выключил свет, хотя времени было всего одиннадцать часов.



3. Круг третий

И снова, вопреки всем стараниям, Шиге проснулся, ощутив, как в его грудную клетку уперся острый подбородок Коямы.

- КАКОГО ЧЕРТА?! – заорал подскочивший Шиге, скидывая с себя (а заодно и с кровати) размахивающего руками Кояму, и, не дожидаясь ответа, понесся на завтрак.

Его абсолютно не волновало, что одет при этом он был в пижаму.

Не стоит и упоминать, что его появление смутило всех присутствующих, даже Тегоши оборвал свое: «Догадайтесь, кто это!», когда увидел Шиге: волосы растрепаны, пижамные штаны подметают пол, выражение лица угрожающее.

Шиге подлетел к нему, схватил за плечи и начал трясти. Снова.
- ТЫ СОВСЕМ НЕ ХОТЕЛ ТОГО, О ЧЕМ ГОВОРИЛ ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ, НЕ ТАК ЛИ?! – на весь зал проревел он. – ТЫ НАВРАЛ!

Джуниоры за дальними столиками зашептались, что, похоже, стали свидетелями любовной ссоры.

Кояма же только подтвердил их подозрения, ворвавшись в зал вслед за Шиге, застегивая на ходу рубашку и рассыпаясь в извинениях за то, что сделал с ним в постели этим утром.
~~~~~

- Временная петля! – рявкнул Шиге, объясняя свое поведение позднее, уже после того как Рё вылил на него графин холодной воды в попытке отцепить от ничего не понимавшего Тегоши. – Я застрял во временной петле, и виноват в этом Тегоши!

- Временная петля? Как в «Дне сурка»? – озарило Массу.

Шиге не удостоил его ответом, он вытирал лицо бумажным полотенцем и хмуро косился на свой завтрак.

- Великолепно, теперь он действительно сошел с ума, - вздохнул Рё, стараясь не показать, что его на самом деле беспокоит поведение одногруппника, который постоянно дергался.

Шиге со своей стороны лишь подлил масла в огонь, когда забился в угол и зловеще захохотал там.
~~~~~

В обед, после того, как Шиге проорал, что не хочет заказывать в доставке ни холодную, ни горячую собу, Массу купил ему энергетический напиток.

Он протянул баночку со словами:
- Ты действительно застрял во временной петле?

- Да, - Шиге взглянул на него, обреченно вздохнул и забрал банку.

- В чем-то это даже круто, правда? – улыбнулся Массу.

- Что? – в замешательстве переспросил Шиге. – В чем?

Массу почесал затылок.
- Ну, получается, что ты герой этой истории, верно? В отличие от Шиге, мы утром ничего не помним. Ты будто Супермен, который должен спасти наше положение.

- Герой самого худшего дня? Что здесь крутого? – недоверчиво воззрился на него Шиге.

Массу опять улыбнулся.
- Если это самый худший день, тогда, возможно, миссия Шиге в том, чтобы сделать его удачным. Конечно, ты спасаешь нас не так, как делал это Супермен, но ведь все-таки спасаешь.

Шиге собирался что-то сказать, но тут его позвали на ту самую репетицию полета.

Болтаясь сорок пять минут в воздухе, Шиге было абсолютно нечем заняться, и он сам не заметил, как снова и снова прокручивал в голове слова Массу.

Тем временем, стоявший внизу Тегоши, не обращая ни на что внимания, направил камеру вверх на ногу Шиге и пропел: «Догадайтесь, кто это!»
~~~~~

- Я думаю, - объявил Шиге вечером испуганному Кояме, - что Массу может быть прав.

Кояма уточнил, не стоит ли ему вызвать для Шиге скорую.
- А вдруг у тебя случилось внутреннее кровотечение из-за моего утреннего удара, - нервничая, предположил он.

Шиге не обратил на него внимания.
- Есть вероятность, что Тегоши – просто катализатор. Проблема не в нем. Я должен выполнить какую-то миссию или решить некую задачу, и тогда все вернется на круги своя.

Кояма помолчал, а затем осторожно спросил:
- Какую миссию?

Шиге слишком устал, чтобы отвечать (плюс ко всему он знал: утром Кояма ничего не вспомнит), поэтому он просто шлепнулся на свою кровать и начал бубнить себе под нос что-то о неподходящих героях, натягивая одеяло на голову и подготавливаясь к завтрашнему нападению (хоть оно и было неизбежно).

Кояма долгое время смотрел на Шигевидный сверток на кровати, а потом выскользнул в ванную и позвонил Тегоши с просьбой позаимствовать на вечер один из его учебников по психологии.



4. Круг четвертый

Когда следующим утром Кояма шлепнулся лицом в грудь Шиге, тот вскрикнул от боли, но не стал ругать друга.

Вместо этого он спокойно сел в кровати, отдышался и сказал, что все в порядке.

Кояму до слез тронула такая доброта Шиге, и они вместе направились на завтрак.

Шиге даже не обратил особого внимания, когда Кояма внезапно возвестил на весь зал:
- Сегодня утром я так обидел Шиге в постели, но он на меня совсем не разозлился!

Во время репетиции полетов, когда Шиге застрял, он любезно протянул ногу вниз, чтобы Тегоши было удобнее снимать.

Он съел горячую, размокшую собу и не упал во время репетиции своего соло, потому что завязал шнурки и не испугался появления Тегоши. Он смог даже вступить вовремя.

После концерта, когда все восхищались, какой сегодня Шиге подозрительно клевый, он не пытался пожаловаться, что слова одногруппников едва ли тянут на комплименты. И когда Тегоши пожелал, чтобы этот день длился вечно, Шиге снисходительно улыбнулся и поддержал:
- Я тоже.

Он даже не вздрогнул, когда Рё сердито попросил его перестать строить из себя того, кем он на самом деле не является, потому что у него все равно не выходит.

Ложась спать, Шиге размышлял, что утром все будет кончено, ведь он справился с сегодняшними неприятностями. Превратил плохое в хорошее, и теперь бог может перестать медленно доводить его. Он прозрел и все исправил. Благополучно довел день до счастливого конца.

- Шиге, - пробормотал Кояма, увидев, как Шиге устраивается в кровати. – Шиге, сейчас ведь только одиннадцать.

Шиге проигнорировал его и натянул одеяло на голову, с нетерпением ожидая новых событий, которые сулило завтра.



5. Круг пятый

Завтра началось с того, что Кояма угодил локтями прямо Шиге в пах.

Снова.

Следующие пять минут Шиге молча пялился в поток и не мог поверить в происходящее.

- Шиге? – прошептал Кояма, когда тот не закричал и даже не попытался его придушить. – Шиге, ты в порядке?

- КАКОГО ЧЕРТА ВАМ ОТ МЕНЯ НАДО?! – заорал вдруг Шиге, обращаясь к небесам. От испуга Кояма случайно снова заехал коленом другу по ребрам.

Шиге поднялся и, не сказав ни слова, заперся в ванной.
~~~~~

Тем утром перед завтраком участники NEWS получили от Коямы по длинному взволнованному мейлу, в котором говорилось, что Шиге не выходит из ванной. Ну, в нем, на самом деле, рассказывалось гораздо о большем, включая подробное покаянное объяснение произошедшего утром и беспокойство Коямы, что Шиге может умереть и т.д., и т.д., и т.д. Но суть была в том, что Шиге отказывался выходить, несмотря на грядущую репетицию и риск потерять работу.

Спустя пару минут пять встревоженных одногруппников Шиге собрались в их с Коямой номере под дверью ванной.

Ямапи постучал первым.
- Шиге, - начал он. – Кояма действительно сожалеет, правда. Он просто неуклюжий.

- Дело не в этом, - отозвался Шиге, мрачно восседая на унитазе.

- Идиот, нас всех из-за тебя уволят! – попробовал следующим Рё. Для пущего эффекта он даже обвиняющее уставился на дверь (хотя Тегоши решил, что Рё просто беспокоится).

После этого Массу, в надежде задобрить Шиге, подсунул в щель под дверью пакет сушеной морской капусты, а когда и это не сработало, Тегоши нацелил видеокамеру на дверь и решительно спросил:
- Шиге, что случилось?

- Я застрял во временной петле, а сегодня самый худший день! – неожиданно признался тот. После чего на некоторое время ребята замолчали.

- Временная петля? – выдохнул Кояма. – Как в «Дне сурка»?

Из ванной донесся звук бьющегося стекла.

- Ой, - прошептал Кояма, прикрывая рот рукой.

- Почему Шиге застрял во временной петле? – задумчиво произнес Ямапи. – Что стало причиной этому? Я как-то съел слишком много рисовых крекеров и сам не заметил, как заснул. А когда проснулся, не помнил, что вообще спал. Я тогда тоже подумал, что день еще не кончился. Может, и Шиге переел рисовых крекеров?

Массу покачал головой.
- Нет, я уверен, такое невозможно, - сказал он. И это прозвучало так убедительно, словно он обрел эти знания в результате поедания невообразимого количества рисовых крекеров.

- Он сошел с ума, - нахмурившись, сделал вывод Рё. – Слишком большие нагрузки: учиться в универе и быть айдолом, вот он и спятил.

Кояма, Ямапи и Тегоши переглянулись в некотором замешательстве, никто из них не мог подтвердить эту теорию на собственном опыте. Рё вздохнул:
- Я просто предположил.

Пятнадцать минут спустя у всех начали надрываться мобильники, рассерженные менеджер и водители интересовались, где они шляются. Пора было ехать в концертный зал.

Ребята переглянулись, молча сыграли в камень-ножницы-бумагу и послушно расползлись в разных направлениях, когда выиграл Рё.

- Я придумаю какую-нибудь отмазку, - прошептал Ямапи, выходя из номера.

Рё кивнул и остался.

Через пару мгновений ему надоело ждать, и он раз или два пнул дверь ванной.

- Я не выйду! – упрямо стоял на своем Шиге.

- Боже, ты действительно такой нытик, что не видишь клевой возможности, когда она сама идет тебе в руки? – в конце концов, выдал Рё и устало прижался лбом к двери.

- Прости, что? – пробормотал Шиге с другой стороны.

- Если ты действительно, как и настаиваешь, застрял во временной петле, значит, ты можешь делать что угодно с кем угодно и не бояться никаких последствий! Весь мир все забудет, и лишь ты будешь помнить. Поняв, как обстоят дела, ты мог хотя бы немного развлечься, а не рыдать тут без повода. У меня в голове не укладывается, что Пи сейчас ради тебя что-то врет менеджеру.

Секунду Шиге разглядывал себя в зеркале.

Потом моргнул.

Затем вздохнул и открыл дверь.

Рё стоял, безразлично сложив руки на груди.
- Так ты идешь или нет?

- Да, - робко пробормотал Шиге и пошел переодеваться.
~~~~~

На репетиции Шиге первым делом выхватил из рук Тегоши камеру и зашвырнул ее в зал.

От удара она разбилась на тысячи дорогих кусочков, набитых электроникой.

Все замерли.

- Господи Иисусе, - раздался пораженный голос Рё со сцены. – Когда я сказал: ты можешь делать что угодно, я имел в виду, что ты можешь есть, как свинья, и не думать о своем пузе. Или носить эту глупую леопардовую шляпу, которая тебе так нравится, и не переживать, что она попадет в документалку второго двд подряд. Я не пытался сказать, что тебе дозволено ломать чужие вещи, просто потакая собственным прихотям. Ты лузер-социопат или кто? А вдруг осколок попал бы кому-нибудь в глаз? Черт побери.

Шиге покраснел и долго извинялся перед всеми.

К положительному моменту можно было отнести тот факт, что окончание этого дня он ждал с большим нетерпением.
~~~~~

Тем вечером по пути в отель после концерта Тегоши втиснулся на заднее сидение между Коямой и Шиге и пристроил голову на плече последнего.
- Шиге, - начал он, - Шиге, ты вступил в переходный возраст? Все нормально, я знаю, что у тебя позднее развитие.

- Что? – моргнул Шиге.

- Поэтому ты сегодня выбросил камеру, правда? – улыбнулся ему Тегоши.

- Что? Нет, это не…

- В последнее время Шиге был подавленным и раздраженным, верно? - Тегоши приобнял его за плечи. - Хорошо иногда давать выход таким эмоциям. Например, покричать или что-то сломать или пожаловаться на фанаток во время МС.

- Прекрати оценивать мое психическое состояние, - буркнул Шиге.

Сделав вид, что не услышал его слов, Тегоши довольно вздохнул.
- На самом деле, постараться понять, что действительно чувствует Шиге, да и все остальные, - одна из моих любимых вещей в турне. Мы так много времени проводим вместе и каждый день лучше узнаем друг друга!

Шиге нахмурился и не придумал, что ответить. Он скинул голову Тегоши со своего плеча и решил, что иногда его одногруппники слишком беспечны.

Правда, у некоторых были более насущные проблемы в виде временной петли, с которой еще предстояло разобраться.



6. Круг шестой

Следующим утром ничего не изменилось. Шиге пребывал в унынии и дулся весь день напролет, недоумевая – в очередной раз – чего же хочет от него вселенная.

Кояма предположил, что он заболел, заставил его заказать суп на обед и целый день ни на шаг не отходил от него.

Тегоши же изо всех сил действовал ему на нервы, он непременно решил заснять каждую конечность Шиге для своей игры «Догадайтесь, кто это», и Рё пришлось рявкнуть на Шиге, чтобы тот не рявкал на Тегоши, а поберег голос для концерта.

Массу предложил Шиге энергетический напиток, а Ямапи похлопал его по спине и пламенно вещал что-то, пока он расправлялся с супом, на заказе которого настоял Кояма (в этот раз вместо мисо супа ему принесли суп из кимчи). Давясь специями, Шиге не слушал, как Ямапи распинался, какой волнующий сегодня день, ведь это последний концерт турне, и как им стоит особо постараться, чтобы воспоминания остались на весь год.

Потом он вновь завис в воздухе на сорок пять минут, и опять падал несколько раз в течение дня, и на концерте снова была та фанатка со своей учивой. Ее надпись «Шиге у меня на третьем месте» ритмично покачивалась в такт музыке, как будто эти слова были абсолютно естественными и приемлемыми.

Шиге представил, как вырывает учиву из ее рук и прямо на сцене раздирает ее на кусочки.

Когда он уже было потянулся к ней, то решил, что, возможно, ему нужно побыстрее выбираться из этой временной петли.
~~~~~

После концерта, когда они все вместе плескались в душе, он очень аккуратно задал одногруппникам гипотетический вопрос:
- Если бы вы, парни, застряли во временной петле и были единственным, кто осознает это, что бы вы делали?

Все ненадолго замолчали.

Потом подал голос Массу:
- Временная петля? Как в «Дне сурка»?

Шиге прикусил язык и терпеливо кивнул.

- Учил бы английский! – усмехнувшись, объявил Ямапи.

- Прогуливал бы работу, - в конце концов, ответил Рё.

- Отправился бы на пляж, - мечтательно улыбнувшись, вздохнул Кояма.

- Ел бы до отвала! – принял серьезное решение Массу.

Подобные ответы одногруппников говорили лишь о том, что никто из них даже не представлял, насколько ужасна временная петля на самом деле. Последним Шиге посмотрел на Тегоши, ожидая какой-нибудь глупости типа: «Целыми днями пел бы в караоке и играл в футбол!» или «Заставлял бы людей покупать мне приятные мелочи!»

Но вместо этого самый младший участник группы воодушевленно заявил:
- Я бы проводил всякие научные эксперименты!

Это оказалось даже хуже ожиданий Шиге, потому что звучало слишком самонадеянно. Особенно если учитывать, что Тегоши в группе придерживался имиджа кого-то между спортсменом и ботаником, и это было нечестно по отношению к остальным. Шиге скрестил руки на груди и недоверчиво посмотрел на Тегоши.
- Какие именно эксперименты?

- Нуу, если день постоянно повторяется, я бы попробовал менять в нем какие-то события, - просиял тот.

Шиге фыркнул, его совсем не впечатлили способности Тегоши-ботаника. Лучше бы ему было выбрать только образ спортсмена.
- Ясное дело.

- Тогда бы, - не обращая внимания на сарказм, пояснил Тегоши, - тогда бы я понял, что остается постоянным.

- А? – удивленно моргнул Шиге.

- Ну, если день повторяется, и я пытаюсь изменить его, какие-то события вопреки всему остаются постоянными, так ведь? – довольно рассуждал Тегоши.

- Думаю, такое возможно, - нахмурился Шиге.

- Значит, эти события, которые не меняются… Они ключ ко всему, верно? Типа, что бы я ни делал, они просто происходят. И получается, они в этом дне имеют особое значение, так? Разве не потрясающе разобраться в подобном?

Откровенно говоря, для Шиге все это звучало полной глупостью.
- Я не уловил идею, - со вздохом признался он.

- Меня впечатляют такие понятия, как судьба, - рассмеялся Тегоши. - Что события, которые должны произойти, тем или иным образом всегда произойдут, что бы ты ни предпринимал. Это поразительная концепция, правда?

Шиге не был уверен, что понял смысл, поэтому нахмурился и сказал:
- Звучит удручающе тоскливо.
Выходило, он мог и не иметь никакого отношения к тому, что застрял в сегодняшнем дне.

- Ну, я бы просто занялся этим, - надулся Тегоши.

Рё плеснул водой Шиге в лицо.
- Разве это не просто гипотетическая ситуация? Чего ты так к ней прицепился, дурень?

Шиге моргнул и чуть-чуть покраснел.
- Ну да, абсолютно гипотетическая. Но мои слова остаются в силе вне зависимости, происходит такое на самом деле или нет! Досадно ведь, что вопреки всем твоим стараниям ничего не меняется?

Рё фыркнул и назвал Шиге ботаником, который в то же время умудряется быть идиотом.

- А может, Шиге застрял во временной петле, и ему нужна помощь, чтобы выбраться из нее? Прикольно было бы, если б он именно поэтому сердился. Правда, Рё-тан? – беззаботно рассмеялся Тегоши, намыливая голову

У Шиге просто не осталось сил, чтобы отреагировать на такую подколку.

К его счастью в разговор вмешался Ямапи.
- Интересно, сколько времени надо провести в петле, чтобы начать разговаривать по-английски? - деловито поинтересовался лидер группы, пока Кояма тер ему спину.

А потом ему стало щекотно, и он громко рассмеялся.



7. Круг седьмой

После того, как с утра Кояма рухнул на него и повторились все отвратительные события, Шиге пришел к выводу, что в одном Тегоши был прав.

Ему стоит избрать более научный подход и попытаться провести хотя бы частично контролируемый эксперимент, чтобы найти выход из этой нелепой ситуации.

Он решил сесть и составить список всех примечательных событий дня, посмотреть, сможет ли он найти какую-то последовательность, сокрытую за очевидным повторением происходящего. Должно было быть какое-то задание или действие, которое ему нужно совершить, чтобы разорвать круг, и естественно, оно менее очевидно, чем то, что он уже пытался сделать. Ему нужно только найти ключ к разгадке.

Поэтому во время перерыва в утренней репетиции он сел и написал.

Инцидент Зацикливания Времени – Важные События

Круг первый

1. Кояма разбудил меня, свалившись сверху. Слишком долго приставал и извинялся. Спросил, не заболел ли я.
2. Тегоши играл в «Догадайтесь, кто это».
3. Застрял в полете.
4. Доставили не ту еду.
5. В зале была учива, где я на третьем месте.
6. ТЕГОШИ ПОЖЕЛАЛ ПОВТОРЕНИЯ ДНЯ. ГРРР.
7. Лег спать.

Круг второй

1. Кояма разбудил меня, свалившись сверху. И снова решил, что я заболел. Почему всегда виноват я?
2. Тегоши играл в «Догадайтесь, кто это».
3. Я все рассказал ребятам. Они вызвали врача. Почему мне никто не поверил? Хотя в этот раз не было полета. Группа настояла на обследовании в больнице.
4. Я заставил Тегоши отменить желание.
5. Глупая-глупая учива в зале. Это глупо.
6. Тегоши снова пожелал, чтобы день повторился. Похоже, зацикливание никак не связано с его желаниями. Я прав?
7. Лег спать.

Круг третий

1. Кояма продолжает падать на меня и считать меня больным.
2. Тегоши все еще играет в «Догадайтесь, кто это».
3. Меня сочли сумасшедшим, хотя я абсолютно нормален. Массу купил мне напиток и предположил, что я герой.
4. Застрял в полете.
5. Я все еще третий. ТРЕТИЙ. Почему ты написала это? Ради чего?! Что это меняет? Оставь свое мнение при себе.
6. Тегоши опять пожелал. Эх.
7. Сон.

Круг четвертый

ВСЕ ТО ЖЕ САМОЕ, КАК В ПЕРВОМ КРУГЕ, НЕСМОТРЯ НА МОЕ ОБРАЗЦОВОЕ ПОВЕДЕНИЕ. ЭТО ДОКАЗЫВАЕТ, ЧТО ВСЕЛЕННАЯ МЕНЯ НЕНАВИДИТ.

Круг пятый

1. Кояма упал. Я заперся в ванной.
2. Ребята пришли уговаривать меня выйти.
3. Звонок менеджера, все ушли. Ямапи придумывал отговорку, пока Нишикидо-кун советовал мне делать то, что хочется.
4. Я выхватил и выбросил камеру Тегоши, когда он затеял свою угадайку. Нишикидо-кун накричал на меня. Для протокола: я не пытался угодить кому-нибудь в глаз.
5. Тегоши провел со мной сеанс психоанализа. Меня разыгрывают?
6. Глупая фанатка с учивой на месте. До сих пор такая же глупая.
7. Сон.

Круг шестой

1. Кояма упал. Хотя я даже не накричал на него, он почему-то решил, что я болен. Рассказал об этом всем.
2. Тегоши больше, чем обычно, снимает для «Догадайтесь, кто это».
3. Массу поделился напитком, мне его совсем не хотелось.
4. Доставили еду, суп не тот. Ямапи выступил с речью. Полагаю, что с ободряющей, но я его не слушал, потому что обжег язык специями в супе, КОТОРЫХ ТАМ НЕ ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ. Что не так с этим рестораном?
5. Учива продолжает раздражать.
6. Поднял тему гипотетичной петли времени. Похоже, никто не догадывается, насколько сложно действительно в ней находиться. Теория Тегоши глупая.
7. Сон.

Круг седьмой (текущий)

1. Кояма упал. Мне снова дурно. Не могу привыкнуть.
2. Тегоши опять играет в «Догадайтесь, кто это».
3. Снова застрял в полете. Грр.
Полдня еще ВПЕРЕДИ (предсказываю себе очередные страдания).

Закончив, Шиге откинулся на стуле и внимательно вчитался в свои записи. В итоге он выделил именно эти события, которые большую часть времени оставались неизменными.

Он попытался найти в них нечто общее.

Но единственное, что приходило на ум, - они все вместе и каждое по отдельности ужасно раздражали.

Шиге оставалось лишь застонать.

- О, Шиге застрял во временной петле?

Он вскрикнул от удивления и чуть не упал со стула, неожиданно услышав громкий, довольный голос Тегоши прямо над ухом. Естественно, его тон абсолютно не соответствовал настроению Шиге.

- НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! – заорал Шиге, едва смог нормально вдохнуть, жизнь его укоротилась лет на десять. Список при этом он попытался прикрыть руками.

Тегоши удивленно взглянул на него.
- Не делать чего? – поинтересовался он, устраивая подбородок на плече Шиге и опять заглядывая в листок. – Ну? – выжидающе уставился он на одногруппника.

Шиге уставился в ответ и снова попробовал прикрыть список.
- Что «ну»?

- Ты застрял во временной петле?

Шиге вздохнул и решил, что утром Тегоши все равно ничего не вспомнит.
- Ага, - ответил он наконец, переставая прятать листок от любопытного взгляда Тегоши. – Я застрял во временной петле, поэтому описал происходящие события и пытаюсь понять, что мне предпринять, чтобы выбраться из нее.

- Звучит неплохо, - серьезно кивнул тот.

У Шиге не осталось сил на размышления, почему Тегоши так легко поверил в возможность существования временной петли, но он и раньше не понимал, как тот умудрялся не уставать на репетициях, вставая в три ночи, чтобы каждое утро играть в футбол.

Шиге считал, что это еще одна из непознанных загадок мироздания.

Тем временем Тегоши вытянул шею и дочитал до конца.
- Ого, Шиге! – засмеялся он. – Все тебя действительно любят! Как минимум день, в котором ты застрял, кажется довольно приятным, правда? Тебе очень повезло!

Шиге закашлялся.

А Тегоши отвлекся на Кояму, собиравшего у всех заказы на обед в другом конце гримерки, и быстро ускакал, оставив раздраженного Шиге недоумевать.

- В каком месте тут есть что-то приятное? – сварливо обратился он к самому себе и еще раз взглянул на список в руках.

В голову пришла мысль, что Тегоши, возможно, вдруг перестал понимать японский, после всех этих бессонных ночей, проведенных за просмотром футбола на испанском.

- Какого черта с ним творится? – пробормотал Шиге и, когда Кояма напомнил ему о заказе, не задумываясь, выдал: - Холодную собу, - понимая, что принесут все равно что-то другое.

- Эм, ты уверен, что не хочешь чего-нибудь горячего, Шиге? Я все-таки считаю, ты простыл, - отозвался Кояма. Шиге в ответ лишь закатил глаза.

- Я не болен, - заверил он друга, но успел заметить краем глаза, что нижняя губа Коямы начала подрагивать.

Шиге вздохнул.
- Хорошо, горячую собу, - изменил он свое решение. Просто потому что.

- Отлично! – просиял Кояма.

Закончив на этом свою миссию, довольный старший участник группы направился к телефону, чтобы сделать общий заказ.

Шиге фыркнул про себя и поскорее вернулся к своему листку, потому что пока остальные могут вести себя беспечно и рассеянно, ему нужно разобраться с большой проблемой. Найти нечто повторяющееся. Распутать головоломку.

Хотя на данный момент он пока не добился ничего, исключая тот факт, что неизменной величиной во всех днях, похоже, были его страдания.

Он усмехнулся, услышав звонкий хохот Тегоши, сидевшего на диване с Рё. Они изображали Коямаму и недовольного старшего сына Шиге-куна. Шиге закатил глаза, решив, что для некоторых людей повторение этого дня не было бы настолько мучительным. Но опять же, Тегоши всегда оставался глупым счастливым парнем, и Шиге был уверен, что все может быть хорошо, если ты заставляешь себя воспринимать происходящее именно так (вне зависимости от того, как дела обстоят на самом деле).

Он притормозил и моргнул.

Взглянул на список.

- Восприятие, - недоверчиво пробормотал себе под нос. Может, это и было сумасшествием, но он внезапно осознал, что нашел нечто повторяющееся.

Он снова уставился в листок, но на этот раз как будто другими глазами.

И без сомнений, без сомнений видел это.

Ведь каждый круг включал постоянное падение Коямы, его последующую суету и вопросы о самочувствии Шиге (очень раздражающие). И это можно объяснить, как нежную заботу, как беспокойство одного человека о другом, ставшим практически членом семьи.

Ведь вся группа отложила репетицию, чтобы отвезти Шиге в больницу на магнитно-резонансную томографию. И это можно считать излишеством и потерей времени, а можно – особым вниманием к Шиге, как к другу или коллеге по работе.

Ведь хотя Шиге ненавидел вкус отвратительных энергетических напитков Массу, он знал, что тот их очень любит. И он отдал один из них, хотя сам ходил и покупал его. Это тоже о многом говорит.

Ведь несмотря на крики и насмешки Рё, когда он заперся в ванной на пятом круге, тот все-таки остался поговорить с Шиге, убедить его перестать обижаться и вести себя эгоистично. И это значит больше, чем крики и насмешки. Примерно то же самое, что Ямапи ради Шиге пошел сочинять отмазки перед менеджером, а ведь все знали – Ямапи очень требователен к себе и для себя он такого никогда не делает.

И хотя Тегошины бесконечные махания камерой перед лицом Шиге и крики во все горло: «Догадайтесь, кто это!» ужасно раздражали и надоедали, Шиге знал, что тот не будет делать так с каждым. Он обращает внимание лишь на то, что важно для него, о чем он заботится или любит. И, похоже, по какой-то причине к таким вещам относится все, связанное с Шиге.

И пусть на глупой учиве написано, что Шиге на третьем месте, с другой стороны это означает, что девушке нравится Шиге, как минимум, больше, чем половина ребят из NEWS. Как минимум настолько, чтобы потратить время и усилия и сделать учиву с его именем.

Ведь когда ты посмотришь на события под другим углом, даже самый худший день внезапно становится приятным, как и сказал Тегоши.

Шиге поразился, что, возможно, именно это он упускал все время.

На другом конце комнаты Ямапи вдруг без предупреждения воскликнул: «Каждый момент бесценен!», чем вырвал Шиге из его грез. Молодой студент юрфака уставился на лидера группы круглыми глазами и подумал, а не знает ли Ямапи больше, чем показывает.

- Скорее! – продолжил тем временем Ямапи, наверняка чтобы удивить Шиге. Он подпрыгивал на месте, пока Кояма извинялся, быстро набирая номер ресторанчика с доставкой, в надежде успеть попросить добавить дополнительную порцию риса к заказу Ямапи, пока машина не отъехала.

Шиге не удержался и рассмеялся своим мыслям.

- Каждый момент бесценен, – недоверчиво повторил он.

Этого оказалось достаточно, чтобы вызвать беспокойство Массу, который сидел на диване позади Шиге. Массу решил, что в крови Шиге низкое содержание сахара, и проворно рванул к торговому автомату в вестибюле концертного зала, чтобы купить ему энергетический напиток, пока Шиге не потерял сознание.
~~~~~

До конца дня с одной стороны все шло для Шиге наперекосяк, но почему-то он чувствовал, что события не повторяются.

На обед снова доставили не тот заказ, и Рё украл его креветку, пока он не видел. Его соба размокла во время репетиции, и он опять отдал ее Массу. Просто из принципа. Получив взамен энергетический напиток, он выпил его, а не закинул в сумку, и подумал, что вопреки ужасному вкусу, тот как-то даже освежает.

Он принял театральную позу, когда Тегоши в очередной раз развернул к нему камеру (в этот раз он явно намеревался заснять ключицу). А когда Рё назвал его тупицей, после того как он упал во время танца, Шиге усмехнулся и протянул ему руку. Рё помог ему подняться, будто сразу забыв о своих криках и насмешках.

Во время концерта, когда Шиге увидел учиву, он отреагировал с юмором, хотя она продолжала его бесить. И как-то так получилось, что в итоге в качестве примирения с происходящим он изобразил Шигелуйя шанс. Он решил, что плыть по течению, возможно, лучший вариант во всех этих повторяющихся днях, через которые ему пришлось пройти.

Шиге упал, и запнулся, и наделал ошибок в своем соло, за что его подкалывали до конца концерта. А когда он налетел на Случайного Джуниора за кулисами, они вместе рассмеялись, ведь все старались ради одной цели – хорошего выступления.

Тем вечером у них был последний концерт зимнего турне 2008-2009 годов, и вопреки факту, что день был прожит им уже несколько раз, когда он перестал зацикливаться на этом, то почувствовал странное удовлетворение, пока они вместе расслаблялись в гримерке и принимали душ.

Как будто он постарался изо всех сил.

- Шиге! – прощебетал Тегоши, падая на диван и поправляя юбку и парик. – Шиге, разве сегодня был не лучший день?

Шиге безнадежно вздохнул перед лицом знаний, полученных им в результате событий происходящих снова и снова, и откинулся на диване.
- Да, - признал он наконец. – Думаю, все прошло очень хорошо.

Тегоши улыбнулся и пожелал, чтобы завтрашний день оказался не хуже.
- Прямо как сегодня, - выдохнул он. – Такой день должен длиться вечно.

В душе Шиге ничего не воспротивилось этому желанию.

Он мог лишь подождать и посмотреть, что принесет ему завтрашний день.



Эпилог

Следующим утром Шиге проснулся оттого, что Кояма споткнулся обо что-то, валявшееся на полу их номера в отеле, и бухнулся прямо на Шиге вместе с зубной щеткой и пастой.

Шиге с криком подскочил на кровати и подумал, что сколько бы раз ему ни пришлось такое пережить, он никогда не привыкнет.

- Шиге! – воскликнул Кояма, всем своим видом выражая вину и раскаяние и торопливо вытирая брызги зубной пасты с лица друга. – Шиге, прости меня!

Шиге вздохнул.
- Все нормально, - поморщившись, ответил он. – Я в порядке.

На лице Коямы отразилось облегчение, хотя он чувствовал себя виноватым.
- Боже, Шиге, - пробормотал он. – Не могу поверить, что упал на тебя второй день подряд. Похоже, концерты реально меня измотали.

- Второй день подряд? – моргнул Шиге.

Кояма кивнул.
- Второй день подряд… - он оборвал себя и нахмурился. – Шиге, наверное, тоже очень устал, раз умудрился забыть подобное.
Он автоматически протянул руку.

Шиге вдруг рассмеялся, он чувствовал такое облегчение, что сегодня – это сегодня, а не вчера, что даже не убрал руку Коямы со своего лба.

Вместо этого он шлепнулся обратно на кровать и уставился в потолок.

- Конечно, все элементарно. Мне будто преподали урок под названием «Лови момент», - недоумевая, хмыкнул он и прикрыл глаза рукой, чтобы немного продлить радость от осознания, что наконец-то наступило завтра.

- Шиге, ты хорошо себя чувствуешь? – прозвучал обеспокоенный голос Коямы. – Я ударил тебя по голове?

Шиге задумчиво уставился на своего лучшего друга.
- Кояма, - начал он, - что бы ни произошло, все будет в порядке, пока мы стараемся сделать каждый день лучшим, правда?

Кояма моргнул.

А потом не удержался и улыбнулся.
- Именно этим мы и занимаемся, верно?

Шиге рассмеялся. А когда позже Тегоши, зевая, направил на него камеру, пока они стояли на вокзале, ожидая синкансена, который отвезет их в Токио, Шиге развернул ее к своему одногруппнику, снял крупным планом родинку около его рта и воскликнул: «Догадайтесь, кто это!»

Рё фыркнул, проходя мимо Шиге, и напомнил:
- Концерты закончены, придурок. – Он вдруг остановился, моргнул и поинтересовался: - Ты хорошо себя чувствуешь? Какой-то ты тормозной сегодня.

Шиге уверил его, что чувствует себя прекрасно.
- Просто… Каждый момент бесценен, так ведь? – загадочно спросил он, продолжая снимать. Когда ребята перестали обсуждать его поведение, Шиге подумал, что ему очень повезло находиться в группе, где все волнуются о нем достаточно сильно, чтобы подшучивать над ним (пусть даже иногда они при этом насмехаются).

- Конечно! – наконец согласились его одногруппники. Они улыбались и позировали, пока Шиге снимал их всех вместе.

Хотя на самом деле, каждый из них втайне волновался о том, что Шиге заболел.

Конец

@темы: перевод, Kato Shigeaki, JCF II, NEWS, красные, PG-13

т.к. один из участников не сможет выложить свою работу, я сделала замену.
участник зеленой группы, как и я, поэтому кусочек Паззла цвет не поменяет.

Puzzle

Пейринг: нет его.
Список джоннисов:там много! Каменаши, Тегоши, Окада, Тсуеши, Кимура, Кусано, Масуда, Тома, Шиге, Окура, Нино, Сакурай, Джунно, Маруяма, Такизава, Матсумото, Накамару, Субару, Ясу, Мабо, Учи, Ямапи, Нагасе, Йоко *вроде никого не забыла*
в нем есть джоннисы из всех трех цветов, но больше всего зеленых.
Рейтинг: G
Жанр: легкий юмор, наверное)
Музыка: Hanson - "Mmm Bop", и еще один "сюрпрайз"
Цвет группы: Зеленый
От автора: Не пытайтесь найти в клипе сюжет, его там просто нет.
От автора-2: не обязательноЯ нарушила одно из табу клипмейкеров, не скажу какое. Кто в курсе, тот сразу увидит. Почему? Потому что я фангерлю Мабо.
Вес файла: 104 мб. (простите, но там много всего намешано >_< )
Ссылка: mediafire

превью

@темы: Hideaki Takizawa, JCF II, Junichi Okada, Humour, fanvideo, KAT-TUN, NEWS, Arashi, зеленые, Kanjani8, Tokio, G

Название: Ванильное небо.
Бета: Kajina
Пейринг: ТегоПи
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс и капля ангста
Цвет группы: красный
Предупреждение: ООС, нарушение матчасти.

Читать дальше     Иссиня-черное небо окутывало спящий город. Блеклые пятнышки редких звезд слабо мерцали, скрытые за густыми облаками. Краешек луны, чуть высовывающийся из-за темной тучи, отдавал тусклым светом серебристой дымки. Ночь, пользуясь положением хозяйки, заглядывала в окна людей. Непутевый студент, засыпая перед ноутбуком, в последнюю минуту писал реферат. Любопытный подросток, озираясь на дверь, опасаясь, как бы его не поймали родители, смотрел кабельное телевидение. Бизнесмен, устало потирая висок, изучал документы завтрашней встречи. Многие спали, повидав в царстве Морфея не один сон, к примеру, как эта девчушка, обнимающая плюшевого медвежонка и сладко посапывающая. Ночь невидимо улыбнулась, прежде чем перейти к следующему окну.
     Печаль. Всепоглощающая печаль затаилась в глазах парня по ту сторону стекла. Печаль и пустота. Он смотрел прямо перед собой, но ничего не видел. Ни рекламных огней, которые открывались взору с одиннадцатого этажа, на котором находилась его квартира, ни света фар изредка проезжающих по улице машин. Хозяйка-ночь, не увидев в этой картине ничего для себя интересного, продолжила путь, а молодой человек так и стоял, изучая свое отражение.
     Его лицо было застывшей маской, без эмоций. Казалось, что это и не человек вовсе, а просто восковая кукла. Он привык быть таким. Он был таким каждый день. Ямашита Томохиса, кумир миллионов людей, певец, актер, лидер успешной музыкальной группы, стоял в тускло освещенной гостиной и всматривался в свое отражение. Он был зол, ему было больно и обидно, но ни один мускул не выдавал в нем этих эмоций. И только скупая мужская слеза медленно скатывалась по щеке, неторопливо прокладывая дорожку по гладкой коже. Даже его герои в дорамах плакали более эмоционально, с надрывом, шмыгая носом.
     Слеза, завершив свой путь, сорвалась со щеки и бесшумно разбилась о подоконник. Он лениво стер ее пальцами и как будто улыбнулся. Как будто, потому что уголки его губ всего лишь чуть дернулись. Ямашита развернулся и, облокотившись на подоконник, стал рассматривать фотографию, которую держал в руке.
     Со снимка на него смотрел одногруппник. Парень улыбался, а в его глазах искрилось веселье. Фирменный жест рукой «Тегоши дес», придуманный семпаем. Легкий наклон головы, так, что за ладонью видно каждую родинку, способную свести с ума своим несовершенством. И улыбка: открытая, живая, искренняя, настоящая, потому что фотографировал его тогда сам Ямашита. Только ему Тегоши Юя мог так улыбаться. Только ему, своему любимому семпаю.
     Томохиса закрыл глаза. Услужливая память сразу же воскресила обрывки недавнего разговора с кохаем. Разговора? Нет, то была ссора. Самая настоящая, глупая, из ряда тех, которые Тегоши любил закатывать в последнее время. Ссора из-за пустяка. «Ненавижу», «да что ты знаешь», «не считаешься с моими чувствами», «ничто, кроме секса», «видеть тебя не хочу». Обвинения сыпались, как лепестки сакуры во время цветения: хрупкие, но много; не значимые, но от этого не менее жестокие.
     Молодой человек отложил фото и окинул комнату неосознанным взглядом. Каждая вещь в квартире напоминала ему о Тегоши, ведь они вместе обставляли ее после ремонта. Незначительные безделушки, которыми обживаешься изо дня в день, больше всего заставляли ощущать пустоту, царившую сейчас в комнате.
     К примеру, безвкусная розовая пепельница, купленная Юей в каком-то магазине сувениров, как очередная шутка над прозвищем Ямашиты. Единожды оброненное Такки-семпаем «Ямапи» приклеилось к нему, кажется, на всю жизнь. А сокращенное «Пи» звучало еще чаще. И вот теперь каждый считал своим долгом подарить ему что-то розовое, и обязательно его не любимого ярко-насыщенного оттенка. Это раздражало, все такие подарки отправлялись прямиком в кладовку, и только подаренное Тегоняном, как называли Юю в группе, имело право на присутствие в их квартире.
     Томохиса медленно подошел к столику и взял пепельницу в руки. Гладкая поверхность отсвечивала крохотными искрами. Почему-то только сейчас он подумал, что ни один из них не курит. Аккуратно вернув ее на место с характерным приглушенным звуком, парень кинул усталый взгляд на диван, но решил добраться до кровати.
     Три шага вдоль дивана, задевая ногой журнал на столике, но тот не падает. Неторопливо пройтись по коридорчику, окинув свое отражение в зеркале: жалкий, уставший вид. Взяться за золотистую ручку, помедлить, закрывая глаза, представляя, что когда их откроешь вместе с дверью, то увидишь на огромной кровати до боли знакомую фигурку, свернувшуюся клубочком, пытающуюся согреться в ожидании тебя.
     Но комната пуста и звенящую тишину нарушало только мерное жужжание ноутбука, на рабочем столе которого совместное фото всей группы, где Ямапи по-дружески обнимал Тегоши за шею, чтобы не возникало лишних вопросов. И, как насмешка над их осторожностью, забытая на стуле сотню лет назад домашняя футболка Юи, рядом с миниатюрной мышкой - цепи и кольца с черепами, которые он надевал вчера вечером.
     Еще пара шагов, и с тяжелым вздохом упасть на мягкий матрац, раскинув руки в стороны. В воздухе мерещился запах его кожи, и это раздражало, потому что знакомый аромат незамедлительно будоражил воображение, и Томохиса чувствовал себя последним извращенцем, не способным прожить и дня без секса. Без секса с Тегоши.
     На настольных часах зеленые цифры показывали 2:07. «И как случилось, что не розовые», ухмыляясь, подумал Пи и перевел взгляд на плакат, висящий на противоположной стене. В комнате темно, но лунных отсветов хватало, что бы рассмотреть их группу. Совсем юные, смешные и милые, полным составом в девять человек. Этот плакат его заставил повесить Юя, аргументируя тем, что так они никогда не забудут, с чего все начиналось.
     Все попытки уснуть ни к чему не привели. Оставалось только рассматривать потолок, вспоминая тот день, когда девятерых парней, совершенно не похожих и из разных проектов, пригласили в кабинет президента агентства Джонни Китагавы, чтобы объявить о формировании новой группы. NEWS – north, east, west, south. Север, восток, запад, юг. Знакомые лица, несовместимые характеры, новые обязанности и объединяла их работа, которую надо было выполнять хорошо.
     Ямапи вспомнил каждого в отдельности, какими они были тогда. Дружная троица «K.K.Kity» - Кусано, Кейчиро и Като другими словами, Рё и Учи – парочка не разлей вода, застенчивый Массу, серьезный Мориучи и Юя, уже тогда смотревший на него влюбленными глазами. И как бы не хотелось на месте одного из них видеть лучшего друга, все было так, как задумано, и его мнения никто не спрашивал.
     В тот день, после долгой, изнурительной репетиции, еле волоча ноги, Пи вышел из агентства, и его ослепило яркое солнце. Пронзая раскаленный воздух игривыми лучами, оно едва не улыбалось, потешаясь над его неудавшейся жизнью. «Да, тогда и вправду казалось, что все только и делают, что смеются над нами», подумал Пи и сел в кровати, обнимая колени. «Да и сейчас не лучше», еще одна мысль вдогонку к первой. Потянувшись к ноутбуку, парень взял кольца и надел их. Подумав еще немного, Ямашита быстро разделся, натянул футболку Юи, которая даже ему была великовата, и, стащив с кровати тонкое одеяло, ушел в гостиную на диван. Надо было поспать хотя бы чуть-чуть, а в пустой кровати это просто невозможно.
     Жесткий диван, скрипнув под весом парня, прогнулся, пуская в свои объятия. Сон не шел, и Томохиса проворочался полночи, то просыпаясь, то впадая в дрему. И только когда за окном начала заниматься заря, он провалился в темноту без каких-либо сновидений. У него в запасе оставалось два часа.
     Утро встретило Ямашиту тупой ноющей болью в левом виску и бешеной пульсацией в правом. Коктейль ощущений сводил с ума, грозя вылиться в нервный срыв. Пасмурные облака сплошной серой массой затмевали все небо, создавая дымчатую завесу, обещающую вечером превратиться в проливной дождь. Как раз под его настроение только грозы не хватало. Тишина во всей квартире угнетала: ни звуков воды, ударяющей в стенку душевой кабинки, ни звяканья посуды, обычно доносящегося с кухни, когда Юя готовил завтрак, ни его мягкого голоса, напевающего нежную мелодию. Ни-че-го.
     Не выспавшийся, готовый послать все к чертям, разбитый, Ямапи нехотя выкарабкался из под одеяла и направился на кухню. Кофе. Ему нужна была доза кофеина, иначе он просто не смог бы пережить этот день. Потянувшись включить кофеварку, он так и замер. Очередное напоминание в виде двух кружек, купленных им по капризу Тегоши, уныло стояли поодаль друг от друга. Объемные, пузатые, они косвенно отображали их имена1: одна сделана под совенка с большими анимешными глазами, вторая раскрашена под звездное небо.
     Томохиса облокотился руками об кухонную стойку, глубоко вздохнул, и сформулировал установку на день:
     - Сначала кофе, потом в душ, затем на работу, после - сразу домой отсыпаться. И не думать о Тего...ши! – Запнувшись на имени кохая, он добавил шепотом, - Не сметь даже вспоминать это имя!
     Но сказать было легче, чем сделать. И уже в душе, стоя под обжигающе холодными струями, безжалостно хлеставшими разгоряченную кожу, Пи, не переставая, думал о том, как приятно в такие моменты прижиматься к Юе, обнимать его и зарываться носом в мокрые волосы… Ледяной душ не помог.
     Сборы и дорога на работу прошли в раздумьях о примирении. Ямашита придумывал разные варианты и тут же отметал их. Делать первый шаг самому было бессмысленно. Пока Тего не захочет, то даже и поговорить с ним будет невозможно. Уж он-то мастер избегать людей.
     Выруливая на черной Тойоте к шоссе, Ямапи, по закону подлости, натыкался взглядом на все места, где они с Юей когда-то были. Небольшой книжный магазинчик: там они купили сборники «Дневник смерти моего отца» и «Моя молодость» Кобаяши Исса в подарок Кояме. Уютное летнее кафе со смешными зелеными столиками на веранде и ненавязчивыми официантками - у них продавали самые вкусные пирожные в этом районе. Музыкальный магазин сети «7-11», где Тего чаще всего покупал последние музыкальные новинки. Кофейня, в которой они обычно встречались после работы, если их графики не совпадали. Модные бутики, в которых Пи любил обновлять гардероб; караоке-бар с удобными vip комнатами; игровой клуб, пестривший иллюминацией. Они всегда старались проводить свободное время вместе, если это было возможно.
     - Что же ты творишь, Юя, - произнес Ямашита, останавливая машину на парковке агентства, - Когда тебе надоест играть в маленького ребенка, ты же все прекрасно понимаешь.
     Вылезая из машины, Ямапи вздрогнул, услышав отдаленные раскаты грома. Вглядываясь вдаль, он не увидел ничего, кроме густых бурых туч, не предвещающих ничего хорошего. По коже пробежались мурашки, но он не обратил на это внимания. «Хорошо хоть съемок сегодня нет, а только пробная запись сингла», подумал парень, направляясь к центральному входу.
     Здороваясь на ходу со стаффом, Томохиса думал только об одном: где сейчас Юя, что он делает, о чем думает? В студии звукозаписи его уже ждали, все было готово. Пытаясь сконцентрироваться на работе, Пи откинул все посторонние мысли и стал распеваться. Голос дрожал, выдавая его состояние, нормально петь не получалось.
     На втором часу менеджер не выдержал и объявил получасовой перерыв. Ямашита завалился на диван и уткнулся носом в сгиб локтя, желая спрятаться таким образом от внешнего мира. От неудобной позы начала ныть спина и затекать конечности, но парень не шевелился. В темноте, под закрытыми глазами, всплывали события шестилетней давности. Сегодняшний день стал каким-то днем воспоминаний, решил Томохиса.
---------

     Они в гостях на шоу семпаев, и это их первое появление на ТВ. Все нервничают и не знают как себя вести. Но только не Тегоши. Он спокойно отвечает на дуратские вопросы, и умудряется при этом не выглядеть глупо. И это всех бесит. Даже Пи, которому изначально было параллельно на мелкого. Он не одобряет жестокие шутки Рё, но и никогда не пресекает их, предоставляя парням возможность самим разобраться. И вот сейчас сам готов задушить этого умника.
     Звучит очередной вопрос «Кто ваш любимый семпай?», и все принимаются подлизываться к Цуеши-семпаю. А Юя, не моргнув глазом, называет имя Ямашиты. В этот момент Ямапи готов провалиться сквозь землю от смущения, но больше всего его бесит тот факт, что ему это приятно. Он изображает милое удивление и даже улыбается, делая вид, что ничего не понимает, когда на самом деле и дураку ясно, что это практически признание в любви на всю страну.
     Когда после съемки в раздевалке Рё оскорбляет Тегоши последними словами, Пи молча проходит мимо, ничем не выдавая того, что вид провинившегося и извиняющегося Юи вызывает в нем желание защитить, порвать на куски обидчика мелкого. И он начинает себя за это ненавидеть.
     В тот вечер, вернувшись домой, Ямапи смотрит на закат с балкона. Небо просто кладезь ярких красок. Цвета перетекают из бледно-розового в кроваво-красный, одевая перистые облака в причудливые костюмы. Пи смотрит на буйство природы, и думает, что все это не предвещает ничего хорошего.
     Его опасения подтверждаются через две недели. Второе появление на ТВ. То же шоу, они опять в гостях у семпаев. Снова дуратские вопросы и не менее глупые ответы, пока Тегоши не шокирует зал свои откровением.
      «Я думаю, Ямашита-сан самый классный. А еще, каждый раз, когда за сценой наши взгляды пересекаются, я очень счастлив».
     Ямапи неловко. Он едва не краснеет, смущенный этим признанием. Теперь все знают, что Тегоши Юя неровно к нему дышит. Сомнений уже нет и это очень льстит, но он упорно отрицает данный факт. Юя – его кохай, и точка.
     С этой передачи он пресекает все разговоры о Тегоши в своем присутствии в нерабочее время. Уверяет себя, что улыбка у того страшная и просто раздражает, хотя стоит парню улыбнуться, и он тут же неосознанно улыбается в ответ. От этого ему хочется подойти и жестко провести большим пальцем по губам кохая, стирая его улыбку, не оставляя от нее ничего. Пи прикалываться над Юей на пару вместе с Рё, лишь бы не подпускать его близко к себе, потому что знает, что, в конце концов, не выдержит. А признать тот факт, что ему нравится парень, он не готов. Да и не хочет быть готовым к этому вовсе.
     Пи не обращает внимания на учащенное сердцебиение во время фотосессий, когда приходится обнимать Тегоши. Он злится на себя за эту слабость, и на менеджеров, потому что тем пришло в голову раскручивать их фансервис. Во время съемок всевозможных шоу он игнорирует кохая, позволяя другим язвить и кидать камни в огород последнего. Он не хочет иметь с ним ничего общего, но каждый раз замирает, когда видит красные от слез глаза Юи, и ненавидит себя еще больше, потому что позволяет другим причинять ему боль. И так повторяется изо дня в день, из недели в неделю, месяц за месяцем.
     Уход Мориучи становится для всех шоком. Ребята в растерянности и ждут от него какой-то поддержки, любой. И у него находятся слова утешения для всех, кроме Тегоши. Пи наблюдает за тем, как крепнет их дружба с Такахисой, и он более-менее спокоен, что рядом с мелким есть человек, который его поддержит. Ямапи с головой уходит в работу, не забывая при этом следить за Юей.
     Иногда он задумывается, почему Рё недолюбливает мелкого и постоянно норовить задеть его. Неужели у них одни и те же причины? Он не хочет в это верить, и решает разузнать все наверняка. Для этого приходится пригласить Нишикидо с ночевкой, и после нескольких банок пива, честно утащенных из холодильника, за что ему завтра попадет от матери, Пи задает интересующий его вопрос.
     - Почему ты постоянно издеваешься над Тегоши?
     Рё похотливо улыбается. Уже сейчас он освоил это искусство, и Ямапи с ужасом думает, что же будет через несколько лет. Парень смотрит на него и кивает, будто что-то решил для себя, после чего неожиданно произносит.
     - Я хочу его, - взгляд черных глаз не просто выдержать, но Пи упрямо не отворачивается, - Но наш маленький друг выбрал тебя, и у меня нет никаких шансов.
     Ямапи открывает рот от удивления. Он уже смирился со своими желаниями, но никогда не осмелится произнести это вслух. Озвучить их – значит, подписать себе приговор, а он не собирается этого делать. Нишикидо тем временем понимающе хмыкает и отпивает большой глоток из банки.
     - А что останавливает тебя? – спрашивает он, в упор глядя на Пи, – Ты же тоже не отказался бы его трахнуть.
     Ямапи давится пивом. Он смотрит на Рё затравленным взглядом и сразу же отводит глаза. Никто не должен был знать этого. Он никому не говорил. Так откуда этот самоуверенный кансаец знает его потаенные фантазии, которых он сам боится? Пи собирает волю в кулак и открыто смотрит на Нишикидо.
     - Не мели чепухи. Меня никогда не интересовали парни, и не интересуют. Предпочитаю плавные изгибы, большую грудь и ничего лишнего между ног, – он смеется, довольный сказанной пошлостью, а Рё ржет, как конь, упав на спину. Пи замолкает, непонимающе уставившись на него, и ждет объяснений. Они следуют после того, как Нишикидо успокаивается.
     - Ага, а в туалет ты бегаешь после каждой фотосессии, потому что когда обнимаешь Тегоняна, то представляешь на его месте Анджелину Джоли? - Пи заливается краской и зло смотрит на одногруппника, – Вот-вот, – подводит итог тот, не переставая постоянно хихикать.
     - Закрыли тему, - бурчит Ямапи и, приложившись к своей банке, проклинает тот момент, когда решил расспросить Рё. Нишикидо безразлично пожимает плечами, но, немного подумав, все же говорит:
     - Только вот тебе мой совет: то, что вы оба парни - ничего не значит, когда дело касается чувств.
      «Ага, как же», все еще злясь, думает Пи и заваливается на футон, пожелав другу спокойной ночи.
     После этого разговора Рё меньше придирается к Тегоши, но до конца отказаться от этой привычки не может. Отношения в группе налаживаются, все спокойно общаются, не вызывая друг у друга раздражения. Но Ямапи по прежнему не подпускает Юю к себе.
     Вторым ударом в середине года становится отстранение Учи. Больше всех за друга переживает Нишикидо, хоть и пытается этого не показывать. Все стараются не поднимать больную тему. И все бы хорошо, если бы Тегоши не начал виснуть на Рё, решив таким образом вывести его из депрессии, разрешая срываться на себе.
     И в один из таких дней, когда Юя упорно вешается на Нишикидо, не обращая внимания на оскорбления и попытки последнего скинуть надоедливые руки со своей шеи, происходит нечто странное. Рё вдруг сгребает Тегоши в охапку и прячет лицо в изгибе его шеи. Все замирают, наблюдая эту картину. Ямапи напрягается, как струна, готовая лопнуть. Кансаец не двигается и ничего не говорит минуты три или пять, как и все в гримерке, после чего шепотом просто произносит «спасибо».
     Пи незаметно выходит из комнаты. Он злится и не знает, что ему делать. Но то, что это - самая настоящая ревность, он отрицать не может. Добравшись до уборной, он с ноги пинает дверь кабинки, и она начинает ходить ходуном, отсвечивая солнечные блики по всему помещению. Ямапи поворачивается к окну и видит за стеклом летнее солнце, лучи которого можно осязать в воздухе, когда они скользят между слоистыми облаками. Парень горько ухмыляется, и, чертыхнувшись, выходит.
     С этого дня Рё и Тегоши часто признаются друг другу в любви в интервью и на ТВ-передачах. Начальству нравится их затея и фансервис РеТего получает добро. Это выводит Ямапи из себя, но он ничего не может сделать. Ему остается только следить, чтобы их отношения не перешли границу дружбы. Пи чувствует себя эгоистом, потому что сам не подпускает Тего к себе, но и не дает ему найти счастье с другим человеком.
     Подготовка к весенним концертам занимает все его время, и на злость просто не остается сил. Пока менеджер не сообщает ему, что его песню «Love Song» нужно будет спеть с Тегоши. Ямапи бесится, он готов крушить все подряд, но он профессионал, и только согласно кивает. В гримерке он подходит к Юе и, презрительно улыбнувшись, говорит:
     - Постарайся не испортить мою песню, – душа выворачивается на изнанку, когда Тего смотрит на него с болью в глаза, и, ничего не ответив, кивает, на что Пи внешне только больше скалится.
     И он не портит. Когда на первом концерте Тегоши начинает петь вместе с ним со слов «Я тебя не отпущу», Ямапи едва не запинается. А последние две строчки «И я уверен, что однажды смогу подарить тебе свою бесконечную любовь» ненадолго выбивают его из колеи. Собраться с мыслями стоит не малых усилий, и он думает, что песня звучит, как настоящее признание со стороны Юи. В итоге их дуэт превращается чуть ли не в соло Тегоши, но и минуты рядом с ним на сцене, исполняя эту песню вдвоем, хватет, чтобы пошатнуть моральные принципы Пи.
     Он не отрываясь смотрит на кохая из-за кулис, пока тот стоит спиной к зрителям, и видит, как Тего пропускает слова через душу. Это заметно в его глазах, когда он чуть поднимает голову, чтобы взглянуть на Пи. Да, он знает, что семпай смотрит на него, и от этого поет как можно лучше, чтобы после выступления получить одобряющую улыбку или кивок. Ямапи же только хмурится и ничего не говорит. И так повторяется на каждом концерте.
     А потом, как гром среди ясного неба, скандал с Кусано, еще одно отстранение и роспуск группы. Ребята потрясены, они не знают, что и думать, и все смотрят на лидера в ожидании чего-то. Но Пи и сам шокирован. Он, как и все, не готов к такому повороту событий. Единственное, что он может предложить, это разойтись по домам и каждому подумать над тем, что им делать дальше. После чего уходит, не прощаясь, потому что ему кажется, что если он сейчас скажет «пока», то больше их не увидит.
     Двух часов в гримерке КАТ-ТУН достаточно, чтобы начать снова улыбаться, потому что парни пока ничего не знают о случившемся и не пытаются ему сочувствовать или утешать. Они весело болтают, как и всегда, обмениваются остротами и затевают шуточные драки. Он им мешает, потому что группа готовится к фотосессии, и он думает, что сам еще не скоро сможет фотографироваться с кем-нибудь в паре, если вообще будет. Стилисты делают им всем n-ое замечание, и менеджер, не выдержав, просит его удалиться, чтобы не сбивать и так напряженный график.
     Добравшись до гимерки News, Ямапи видит там интересную картину. На диванчике сидит Тегоши, забравшись на него с ногами, и больше нет никого. Пи всматривается в его лицо и в свете ламп дневного освещения ему хорошо видна еще не высохшая до конца дорожка от слез. Сначала ему кажется, что Юя спит, но для сна у него слишком беспокойное дыхание, даже если бы ему снился кошмар. Голова Тегоши откинута на спинку дивана, и веки трепещут, как будто он борется с вновь подступившими слезами. Ямапи не выдерживает и бесшумно подходит к нему. Сказывается напряжение последних недель, утомительных концертов и пикантных снов с участием Юи, поэтому он наклоняется и прикасается к губам кохая нежным поцелуем. Тего, почувствовавший чье-то присутствие рядом за секунду до прикосновения, успевает открыть глаза, чтобы сразу распахнуть их в удивлении.
     Пи отстраняется через несколько секунд и в упор смотрит на Юю. Они молчат некоторое время, но потом парень начинает ерзать под пристальным взглядом, он смущен и ему неуютно. Ямапи выпрямляется в полный рост и рывком тянет на себя Тего. Тот успевает лишь непонимающе произнести «семпай», как в следующее мгновение его уже целуют по-настоящему, а не легким касанием.
     Ямапи прижимает его к себе и зарывается пальцами в шелковистые волосы, когда Юя обвивает его руками за плечи. Он пробует на вкус губы кохая, сначала нижнюю, затем верхнюю, чтобы в конце провести языком по обеим. Когда Тегоши судорожно глотает воздух, он пользуется этой возможностью, чтобы проникнуть в его рот, углубляя поцелуй, делая его более страстным. Пи чувствует мягкий язычок своим и начинает играть с ним, то прикасаясь, то ускользая, чтобы облизать губы или нежно куснуть их. Он понимает, что готов овладеть Юей здесь и сейчас, но Тего впивается ногтями в его плечи так сильно, что он ощущает боль даже через плотную ткань своей кофты. Это слегка отрезвляет, поэтому Ямапи обрывает поцелуй и смотрит в мутные глаза кохая, уверенный в том, что в его собственных точно так же читается неприкрытое желание.
     Тегоши медленно вздыхает, тянет время, чтобы собраться с мыслями, и ничего не может придумать. Он знает, что надо что-нибудь сказать, на худой конец – спросить, что это было, но мысли скачут одна за другой, то перебивая друг друга, то сливаясь в одну сплошную головоломку. Он зачем-то открывает рот, хотя не знает, что собирается сказать. В этот момент Пи поднимает руку и своим фирменным жестом стирает большим пальцем остатки поцелуя, произнеся «забудь». Затем ищет взглядом свою куртку, берет ее, и спокойно выходит из комнаты, оставляя Юю в недоумении. Его не заботят чувства кохая в этот момент, и он не собирается ничего объяснять. Все, что сейчас важно - это вкус поцелуя с Тегоши, который сводит его с ума, потому что сколько бы он не сглатывал слюну, вкус остается, и ему хочется еще раз почувствовать податливые губы Тего в своей власти.
     Ямапи на ходу бьет стену кулаком на пути к выходу. На него оборачивается изумленный стафф, но ему плевать, что о нем подумают. Он злится, потому что поддался искушению, и хочет врезать самому себе, чтобы такого никогда не повторилось. Утешает только то, что с завтрашнего дня они с Юей долго не увидятся - уж он постарается, чтобы это было так.
     Выйдя на улицу, Пи запрокидывает голову и вздыхает полной грудью. Сердце все еще бешено колотится, не желая успокаиваться. Внизу живота ноет, и ему приходится думать еще и над тем, как решить эту проблему. Он щурится от яркого солнца, лучи которого прорываются через редкую зелень вечноцветущего дерева, и в мозгу мелькает мысль, что небеса просто издеваются над ним, так как каждый раз, когда в его жизни случается что-то ужасное, погода стоит просто чудесная. Ямапи хмурится и, направившись на автобусную остановку, пинает по дороге камешки.
---------

     Томохиса вздохнул. В его жизни было столько событий, а перебрать их можно минут за десять-пятнадцать. Он уставился в потолок, пытаясь прогнать воспоминания и сосредоточится на работе. Он не хотел, чтобы его личная жизнь сказывалась на творческой деятельности, поэтому поднялся, размял шею руками, и направился к микрофону. Менеджер проводил его взглядом и кивнул, подтверждая, что они готовы продолжить работу.
     Ямашита закрыл глаза, концентрируясь, сделал глубокий вдох, задержав дыхание на пару секунд, и выдохнул. Когда он кивнул менеджеру в ответ, его глаза были полны решимости спеть именно так, как требуется. Зазвучал проигрыш его будущего сингла, и он представил себе влюбленных, которым предстоит расстаться. Он принял все так близко к сердцу, что не заметил, как песня уже кончилась, а менеджер и звукорежиссер пораженно смотрят на него.
     - Хорошо, это было отлично, спасибо, Ямашита-кун. Переписывать придется всего пару моментов. Ты был на высоте, – менеджер, на удивление, был не скуп на похвалу, и Пи довольно улыбнулся этой маленькой победе, – Будем записывать следующую, или хочешь передохнуть?
     - Следующую, пожалуйста, – Томохиса решил, что не стоит упускать возможность, раз он настроился на работу.
     Через полтора часа плодотворных трудов появилось ощущение, что на него кто-то смотрит, и Ямапи запнулся на следующем слове в песне. Подняв глаза, он увидел рядом с менеджером Юю, который, скрестив руки на груди, пристально за ним наблюдал. Пи улыбнулся, вспомнив, каким нерешительным тот был несколько лет назад, и как никому не перечил, позволяя шпынять себя всем и каждому. Он улыбнулся, потому что сегодняшний Юя никому не давал спуску, даже семпаям Ямашиты. Он так виртуозно парировал их издевки, что те сами были не рады сцепится с ним языками. Да, изучение психологии явно пошло ему на пользу.
     Кивнув в знак приветствия, Томохиса снял наушники и постучал пальцем по наручным часам, прося перерыва. Менеджер согласился и наклонился к звукорежиссеру, затевая с ним какой-то спор. Ямапи указал Тего на двери в смежную комнату, и они одновременно направились к ним.
     Усевшись в дальнем углу, чтобы их никому не было видно, парни молчали, не глядя друг на друга. Ямашита не знал, что можно сейчас сказать, а Юя не спешил прийти ему на помощь. Немного подумав, Пи пришел к выводу, что раз Тегоши явился к нему сам, то, значит, это можно расценивать, как первый шаг к примирению, поэтому он решительно повернулся к нему и наклонился за поцелуем. Но в последний момент Юя отвернулся, и губы Пи скользнули по его щеке. Он недоуменно смотрел на своего парня, и не знал, как на это реагировать. Устало вздохнув, Тегоши, наконец, заговорил.
     - Я просто пришел убедиться, что все в порядке, – он взволнованно посмотрел на Томохису, прежде чем продолжить, – Сегодня обещали сильный дождь, и ничего больше, я узнавал. – Парень отвернулся, нервно закусив губу, и неуверенно закончил, – Так что я пойду, наверно, а то отвлекаю ведь, – он встал и собрался уже сделать первый шаг, но Ямапи удержал его за руку.
     - Юя, нам надо поговорить, ты же знаешь, – от недавнего веселья не осталось и следа, но ему была приятна такая забота, – Когда ты будешь сегодня свободен? – Тегоши высвободил свою руку из пальцев Пи, и, не оборачиваясь, ответил:
     - Не думаю, что нам стоит сегодня разговаривать, но я позвоню, когда освобожусь, – и, больше не произнеся ни слова, вышел из помещения, тихо прикрыв за собой дверь.
     Ямашита еще долго смотрел ему в след невидящим взглядом. Очередное воспоминание всплыло в его сознании.
---------

     Они сидят в vip комнате проверенного караоке-бара. Накануне им сообщают, что группа возобновляет свою деятельность, и у них своего рода праздник. Ребята наперебой рассказывают последние новости прошедшего года, клянутся в вечной дружбе и жалуются на то, как сильно они скучали. Пи молчит и наблюдает за этой суматохой. Когда пять пар глаз в ожидании смотрят на него, он, ухмыльнувшись, говорит, что тоже по всем скучал и рад их видеть. Но им не обязательно знать, что весь прошедший год его мучают эротические сны, а последние недели две это просто стало наваждением.
     Он смотрит на Тегоши и пытается понять, что же изменилось в кохае за то время, что они не виделись. И когда на очередную подколку Коямы Юя выдает не менее злобную остроту, Ямапи понимает, что котенок выпустил коготки. Это так непривычно - слышать, как огрызается Тего, что сначала все замирают, а потом Массу смеется и сообщает, что теперь им придется иметь дело с маленькой заразой, а не покладистым кохаем, как до роспуска. Пи еще не понимает, плохо это или хорошо для имиджа группы, но ему определенно нравится, что теперь Тегоши готов отстаивать свое мнение и давать сдачи при любом удобном случае.
     Они веселятся до позднего вечера, и когда приходит время расходиться, вызывают две машины такси. Шиге с Масудой уезжают на одной, им по пути, остальные забираются во вторую и называют адрес. Ближе всех живет Кояма. Машина трогается, в ней стоит веселый гомон, парни стараются перекричать друг друга. Кей что-то упорно доказывает Тегоши. Тот в свою очередь заливается пьяным хохотом и говорит, что хочет на коленки к Рё-чану, и последний ничуть не возражает, с радостью перетягивая мелкого на себя. Эта фраза, брошенная вскользь так легко, заставляет Пи обернуться и пристально посмотреть на них. Тего сидит на коленях Рё боком, положив голову ему на плечо и уткнувшись носом в шею. Нишикидо обнимает Юю за талию обеими руками, улыбается, глаза его закрыты. Ямапи зло щурится, что так некстати замечает Кейчиро.
     - Пи, ты чего? – он смотрит на лидера удивленными глазами, как будто такое поведение этих двоих – вполне естественное и закономерное проявление их отношений. Ямапи ничего не отвечает, только отворачивается и просит водителя поторопиться. Мужчина что-то ворчит себе под нос, вжимает педаль газа до конца, и вот уже через пять минут они перед домом Коямы. Пи хочет побыстрее выпроводить Кейчиро, ему надо поговорить с Рё. В том, что Тегоши уже спит, он, почему-то, не сомневается. Кей не успевает даже помахать им на прощание, когда такси уже отъезжает от его дома.
     Ямапи называет адрес Нишикидо, и последний ухмыляется, потому что Тего живет ближе, но он знает, зачем лидеру это надо. Пи снова оборачивается к ним, и Рё кожей чувствует его взгляд - пронизывающий, испепеляющий взгляд глаз цвета вишневого дерева. Он опускает одну руку Тего на бедро и едва ощутимо поглаживает, чтобы тот не проснулся, но со стороны это выглядит довольно интимно. Нишикидо уверен, что скоро лидер сдастся и перестанет так упорно отрицать факт своего влечения к мелкому, и он подливает масла в огонь: медленно поворачивает голову и нежно целует Юю в макушку, как будто делает так каждую ночь, укладывая его в постель. Тегоши при этом сползает чуть ниже с колен Рё, разворачивается к нему и прижимается, что-то невнятно пробурчав. Кансаец открывает глаза, его улыбка гаснет, и он испытывающе смотрит на Пи. Их поединок заканчивается, когда последний не выдерживает и шепотом задает вопрос, с некоторых пор мучающий его, не обращая никакого внимания на водителя.
     - Что у вас? – им не нужны предисловия.
     Нишикидо похотливо растягивает губы в улыбке, которая через секунду превращается в оскал. Пи морщится, но не отводит глаз, ожидая ответа. Он хочет услышать только одно слово и успокоиться, но Рё не собирается упускать возможности поиграть у лидера на нервах. Весь его вид так и кричит «разве не ясно?», но произносит он другое:
     - А тебя это сильно волнует? – вопросительно приподнятая бровь и насмешливый взгляд. Он не собирается делать лидеру одолжение и опровергать домыслы, которые успела нарисовать его разыгравшаяся фантазия. Нишикидо вновь склоняется над Юей и мягко шепчет ему на ухо, но так, чтобы Пи было хорошо слышно.
     - Мелкий, просыпайся, мне скоро выходить, – до его дома меньше десяти минут, и Рё аккуратно отсаживает Тегоши, заботливо поправляя растрепавшиеся волосы. Тего сонно улыбается, благодарно смотрит в ответ. И в этом взгляде столько тепла, что Ямапи фыркает и отворачивается к окну.
     Мимо пролетают нечастые огни света в окнах серых домов, уличные фонари мелькают, неярко освещая пустые тротуары, редкие прохожие торопливо спешат оказаться в тепле и подальше от темной ночи. Ямапи невидящим взглядом следит за дорогой, а в голове выстраивается цепь событий после роспуска группы, связанных с Тегоши. Выступления Тегомасс, интервью и фотосессии. Все мило и невинно, с легким уклоном на сёнэн-ай, но где его только нет в их агентстве? Пи вспоминает фотографии с другими джоннисами, помимо Масуды, и больше всего он ненавидит ту, где Рё обнимает Юю и искренне улыбается, а Тего притворно морщится, но и он не в силах скрыть охватившего его счастья. Ямапи ненавидит ее, потому что она пропитана неподдельной радостью и весельем, свойственным только близким людям. А он не хочет, чтобы Нишикидо и Тегоши были близки. Даже как друзья.
     Когда такси останавливается, Рё тянется к Тего и целует его в висок. «До завтра, Тегонян» звучит слишком приторно, и Пи беззвучно копирует кансайца, кривляясь. Он раздражен этой идиллией, игнорированием собственной персоны, и осязаемым напряжением между ним и Нишикидо. А Юя тепло улыбается и тянет сонное «хааай». Рё выходит из машины и стучит в стекло со стороны Ямапи. Тот опускает его и вопросительно смотрит на друга.
     - Спокойной ночи, лидер-сан, - насмешливо прощается Нишикидо, и добавляет так тихо, чтобы только Пи смог его услышать, - И не переусердствуй сегодня, у мелкого завтра тяжелый день, ломота во всем теле будет очень некстати, – парень пораженно смотрит на него и уже готов сказать что-то в ответ, но Рё ухмыляется так, будто знает все наперед, и уходит, не давая другу возможности высказаться.
     Они продолжают колесить по ночному Токио. Теперь уже только вдвоем. Следующая остановка – дом Тего, но Ямапи лихорадочно соображает, как растянуть время. Он хочет задать Юе множество вопросов, хотя не знает, как будет объяснять такой нездоровый интерес к его персоне. Неожиданно на ум приходит стоящая идея, и Пи бросает взгляд на зеркало заднего вида, отыскивая в нем засыпающего Тегоши.
     - Мелкий, а тебя родители не прибьют, если ты явишься домой в таком виде? – Юя непонимающе смотрит на него и может только выдохнуть «ха» без каких либо интонаций, но Пи догадывается, что это вопрос, – Я говорю - пройтись не хочешь? Освежиться?
     Тего думает мгновение, затем кивает, соглашаясь. Ямапи просит водителя остановить у ближайшего парка. Он не знает, сколько времени от него идти до дома Тегоши, но главное, чтобы это было долго. Расплатившись, они выходят из машины, и в полной тишине идут некоторое время, пока не натыкаются во вход в парк, и он открыт. Пи останавливается, оборачивается на Юю, затем кивает в сторону входа. Тот следит за его взглядом, меняет свое направление, и теперь они идут через парк. Заметив лавочку, Ямапи хмурится, решает для себя, что сейчас самое время, и уходит на несколько шагов вперед.
     - Давай посидим немного, мне надо с тобой поговорить.
     Тегоши снова кивает, не произнося ни слова, и садится рядом. Он не понимает, чего от него хочет лидер, да и не хочет понимать. Ему хватило страданий после их поцелуя год назад, и он не хочет, чтобы такое когда-нибудь повторилось. Он просто не выдержит этого. Тишина затягивается, и он начинает нервно ерзать на своем месте, стараясь устроиться поудобней. Ему не нравится это гнетущее молчание, и он поворачивается к лидеру, чтобы напомнить ему о каком-то разговоре.
     - Семпай, ты хотел о чем-то поговорить? – последние слова тонут в оглушительном грохоте. Юя непроизвольно вздрагивает и озирается по сторонам, в поисках источника звука, – Надо же, вроде сегодня про грозу ничего не говорили.
     Ямапи цепляется за сидение лавочки онемевшими руками. Он сжимает пальцы до боли и запрокидывает голову, чтобы увидеть, как темное небо пронзает ветвистая полоса белого цвета, слепящего глаза. Молния, сопровождаемая еще одним раскатом грома, вырывает из черного неба очертания тучевых облаков, заставляя Пи непроизвольно сжаться. Парень жмурится, наклоняется вперед, и концентрирует внимание на чем угодно, лишь бы не обращать его на готовую разразиться грозу. Меньше всего на свете ему хочется, чтобы кохай узнал его тайну и разболтал о ней всей группе.
     - Правда, красиво? – голос Юи врывается в его мысли, и он в ужасе смотрит на парня, считающего этот кошмар красивым. – Жаль только уходить придется, - разочарованно вздыхает мелкий, - я бы не отказался посмотреть, но опасно ведь. Пойдем? - Тегоши переводит взгляд со сверкающего неба на лидера и замирает, пораженный страхом, затаившемся в глазах напротив, – Семпай, ты…
     - Молчи! – обрывает его Ямапи, отворачивается, обхватывает себя руками за плечи и до скрежета стискивает зубы, чтобы не скулить.
     Почему, думает он, почему именно сейчас? Почему с ним?! Очередной раскат заставляет его вздрогнуть, и он уже готов сорваться с места и бежать, неважно куда, лишь бы не сидеть в ожидании неизвестного, когда на плечи ложатся горячие ладошки и настойчиво тянут на себя. Пи разворачивается и затравленно смотрит на Тегоши, а тот перекидывает ногу через его колени и забирается на них. Юя обнимает его за плечи и тесно прижимается, шепча на ухо что-то успокаивающее. Ямапи обвивает руками его талию и прячет лицо в изгибе шеи. Он чувствует, что скоро начнет дрожать, как это часто бывает во время грозы, и ему безумно стыдно, но это выше его сил. И когда очередной приступ паники разбегается по коже мелкими мурашками, сопровождаемый раскатом грома, он готов провалиться сквозь землю.
     Тего обнимает любимого человека и пытается придумать, чем ему можно помочь. Среди его знакомых нет никого, кто бы боялся грозы, и он не знает, что делать. В голове мельтешат мысли, одна бесполезнее другой, но вот он цепляется за более или менее стоящую. Как-то лектор говорил, что лучше всего от страха любого рода помогает отвлекающий фактор. Юя решает, что потом сможет найти себе оправдание и объяснить то, что он собирается сделать, а сейчас… Резко отстранившись, он берет лицо Пи в свои ладони, смотрит прямо в глаза, полные безмолвного призыва о помощи. Сердце проваливается куда-то в пустоту, глухо отдаваясь учащенным ритмом в ушах, но он полон решимости и не собирается отступать.
     - Семпай, ты мне нравишься! – произносит очень громко, будто боится, что его не услышат или не поймут, и, не давая парню времени отойти от шока, касается его губ своими, сильно прижимаясь.
     Ямапи незамедлительно отвечает и открывает рот, чтобы углубить поцелуй. Несколько долгих секунд они целуются, как безумные, стукаясь зубами и кусая губы друг друга, но потом Пи останавливается. Ему не нравится, что в этом поцелуе нет той нежности и томительной страсти, как в прошлый раз. Он смотрит на Юю, как тот тяжело дышит, на огонек в глазах, непонятно что означающий, и он клянется себе, что обязательно это выяснит. Притягивая Тего к себе за шею, он тянется ему на встречу и мягко касается губ, осторожно проводит по ним языком, чтобы потом скользнуть внутрь горячего рта и забыть о всех своих страхах. Они целуются, безрассудно забыв об опасности, и Ямапи не обращает больше внимания на грохот и яркие вспышки. У него ощущение, что на них опустили вакуумный купол, и единственное, что ему нужно - это чувствовать тепло Тегоши, биение его сердца под своей ладонью, юркий язычок, переплетающийся с его собственным, нежные пальцы, зарывающиеся в его волосы. Они целуются до тех пор, пока холодные капли, изредка попадающие на обнаженные участки кожи, не превращаются в сплошную стену ливня, заставляя их сорваться с места в поисках укрытия.
---------

     Голос менеджера послышался, словно сквозь вату, и Томохиса повернулся к нему, чтобы понять, что от него хотят. Мужчина показывал на часы. Парень отрицательно мотнул головой, и со словами «я в уборную», вышел. Петь совсем не хотелось, и ему надо было собраться с силами, а пока можно набрать смс Юе, ну и что, что он только что его видел. Не придумав ничего лучше, чем недавнее воспоминание, он быстро набрал «Ты помнишь наш поцелуй в парке?». Ему не надо было уточнять, какой именно, потому что после этого случая они целовались исключительно либо дома, либо в агентстве, отыскивая всевозможные уединенные уголки, чтобы их никто не застукал. Тот поцелуй сломал последние оборонительные сооружения, которые Ямапи выстроил вокруг себя, в надежде защититься от чувств к Тегоши. Он как сейчас помнил, что как только им удалось найти закрытую беседку, парень притянул кохая к себе и продолжил целовать. Больше он не собирался его отпускать. Ни к Рё, ни к кому-либо другому.
     Звук входящего сообщения привлек его внимание, но Томохиса был разочарован. Он не обнаружил на дисплее ничего, кроме короткого «Помню». Тего явно не горел желанием общаться, но и Пи не собирался отступать. Немного подумав, он решил продолжить тему всего, что у них было в первый раз.
     «А свидание?»
     Он с нетерпением ждал ответа, и когда его прочитал, улыбнулся, представляя, как Юя мило надул свои губки.
     «Забудешь такое, как же. Ты ж не придумал ничего умнее, как скопировать мое свидание с DVD»
     Ямашита набрал притворно-возмущенное сообщение.
     «Что-то я не помню, чтобы ты жаловался, что тебе не понравилось»
     Ответ последовал через 15 секунд.
     «А я разве сейчас жалуюсь?»
     «Было похоже, что да»
     «Тебе просто показалось»
     Холодность, которой веяло от последнего сообщения, заставила Томохису нахмуриться. Он решил, что его уже простили, или хотя бы собираются простить сегодня вечером, но такая реакция заставила задуматься над ситуацией. Что он мог сделать, чтобы Тегоши перестал капризничать, и понял, что у него просто не было другого выхода? Ну не всю же жизнь прилипыши на экране демонстрировать? Нужно переходить на другой уровень. Как вообще можно смешивать работу с личной жизнью? Ямашита этого не понимал, как и того, почему Юя так вчера взбесился. Ощущение, что он акцентирует внимание не на той причине, не покидало.
     Внезапно телефон в руках завибрировал, отвлекая от мыслей, и Пи вздрогнул от неожиданности. На дисплее высветилось имя менеджера, и парень перевел взгляд на верхний угол экрана. Он провел в уборной не меньше получаса, за что ему сейчас промоют мозги. Отвечая на звонок, он быстрым шагом направился к студии звукозаписи, а из головы не выходили образы их первого свидания с Тего.
---------

     Погода стоит просто прекрасная. Ветер обволакивает своим теплом, затевает своеобразную игру с прядками волос Тегоши, и тот заливисто смеется, счастливо и заразительно. Пи сам не перестает улыбаться, глядя на Юю. Ему так и хочется подойти к парню и потрепать за щечки, со словами «каааваааиии», но он научен горьким опытом, и не собирается вымаливать прощение несколько часов. Им и так с трудом удалось состыковать свои выходные, чтобы выбраться на прогулку. Они встречаются уже второй месяц, но это их первое свидание, и Ямашита хочет, чтобы оно прошло идеально.
     Тего подыгрывает ему, не желая расстраивать, ведь Пи решил воплотить в реальность его «идеальное свидание». Вот только он не догадывается, что вариант свидания для DVD и того, что Юя действительно хочет сделать – диаметрально противоположные вещи. Но не смотря ни на что, он от души веселится, и даже рад тому, что Ямапи выбрал парк развлечений.
     Дом с привидениями, всевозможные карусели, нескончаемые кафешки («Ну и обжорка же ты, Пи», посмеивается Юя), и на последок – колесо обозрения. Уже вечер, они провели в парке весь день, и город поражает свой красотой так, что у обоих дух захватывает. Миллиарды огней разных цветов рассыпались на черном холсте улиц, словно отражая звездное небо. Одни неподвижны, другие бегут в противоположных направлениях. Тего переводит взгляд на небесную гладь и любуется звездами так долго, что ему кажется, стоит протянуть руку, и он дотянется до них. Томохиса задумчиво смотрит на него, качает головой, улыбается. И, конечно же, они целуются, когда их кабинка на самой вершине.
     Вопреки его ожиданиям, Пи не везет его домой, а останавливает машину в центре города, у подвесного моста через дорогу. Они стоят и смотрят на мельтешащие огоньки фар, и Тегоши произносит, не успевая вовремя остановиться:
     - А я и забыл, что в видео была эта часть, – Пи краснеет, а Юя не знает, как исправить свой промах. В итоге приходит к выводу, что лучше вообще сделать вид, будто ничего не заметил.
     - Да, наверное на пляже было бы лучше, - задумчиво говорит Ямашита, и Юя улыбается, счастливый, что его парень не поленился пересмотреть ту запись, – Что? – спрашивает Пи, когда замечает улыбку Тего и не отрывает глаз от его губ. Ему очень хочется прикоснуться к ним немедленно. Он хватает Тегоши за руку и быстрым шагом идет к машине, благодаря небеса, что припарковался в темном переулке…
     Они возвращаются, и Томохиса не знает, как пригласить Тегоши к себе. Он нервничает, сомневается, нужно ли им переходить на следующий уровень, но поцелуев уже мало, чтобы удовлетворить желание хоть на время, а руками особо не разгуляешься, учитывая, что, в основном, они видятся на работе. Те несколько раз, когда они были дома у Ямапи, его мать постоянно заходила к нему в комнату и норовила спросить, не принести ли им еще чего-нибудь. И вот до дома Тего осталось совсем немного, а он так и не придумал, как перевести разговор на нужную тему.
     Когда машина останавливается, Юя поворачивается к Пи и кусает губы, не уверенный в своем решении. Он знает, что они оба готовы зайти дальше поцелуев, но боится сделать первый шаг сам. Боится, что после секса его бросят, добившись своего - ведь Томохиса до сих пор не говорит ему о своих чувствах. Он судорожно вздыхает, закрывает глаза, и произносит на одном дыхании:
     - Не хочешь зайти на чашечку кофе? Родители сегодня у бабушки, так что нам никто не помешает, – зачем было говорить про родителей, он сам не понимает, но от этого приглашение теряет всякую двусмысленность, и если Пи сейчас согласится, значит, он сам хочет того же, что Юя.
     Глядя на склоненную голову Тегоши, Ямашита улыбается, хоть и удивлен его приглашением. Он кивает, соглашаясь, но когда после этого ничего не происходит, понимает, что Юя закрыл глаза.
     - Почему бы и нет? – говорит он, и Тего слышит в его голосе веселье. Он начинает нервничать, но напоминает себе, что сам пригласил Томохису, и теперь назад дороги нет.
     Когда они уже дома, Тегоши идет сразу на кухню, берет из шкафчика бутылку вина и предлагает Пи пройти к нему в комнату. Тот не возражает, только он удивлен, что Юя не берет с собой бокалы, ну да ладно. Они сидят на кровати и разговаривают о всякой ерунде, по очереди делая глотки прямо из горлышка, не различая вкуса. И вот вино уже кончилось, алкоголь слегка кружит голову. Ямашита встает, молча протягивает Тегоши руку. Парень принимает ее и покорно следует за ним в душ.
     Они раздевают друг друга, наслаждаясь каждым мгновением, но не позволяя себе ничего лишнего. Томохиса не хочет, чтобы их первый раз был в душе, а Юя просто не может набраться смелости. Он смущен, и яркий румянец жжет его щеки. Ямапи улыбается, наблюдая, как Тего осторожно касается его груди, будто проверяет, не сон ли это, и обнимает его, подставляя под теплые струи. Он нежно моет Тегоши, мягко проводит губкой по плечам, рукам и груди, а ладони Юи скользят по его спине. Они стоят так близко, что чувствуют возбуждение друг друга, и от этого становится трудно дышать. Ямашита быстро заканчивает их омовение, вытирает Тегоши пушистым полотенцем, в то время как Тего пытается вытереть его самого. Добравшись до кровати, Пи стягивает одеяло и валится на нее, увлекая Юю за собой. Они долго целуются, растягивая удовольствие, прежде чем Ямапи переворачивает Тегоши на спину.
     Томохиса проводит ладонями по желанному телу от плеч до бедер, лаская талию, и Юя выгибается вслед за его руками. Он дрожит от возбуждения и внезапно нахлынувшего страха, но глубокий поцелуй отметает в сторону все сомнения. Тегоши уверен: Пи все сделает правильно. Проворный язычок исследует глубину его рта и по телу разливается густое тепло, отдавая легкой тяжестью внизу живота. Нежные поцелуи, словно крылья бабочки, обжигают кожу в самых разных и неожиданных местах. Тего первый раз с парнем, да и это его первый раз вообще. Он знает, что будет больно, и готов терпеть, потому что желание уже слишком велико, чтобы останавливаться. Желание их обоих.
     Ямашита самозабвенно целует каждый сантиметр гладкой кожи, надеясь, что Тегоши так же нравятся эти прикосновения, как и ему – вкус кохая. Ямапи проводит ладонями по рукам и груди Юи, останавливаясь и кружа вокруг пупка, едва касаясь кончиками пальцев. Он знает, что это щекотно в той же степени, как и безумно приятно. Пи наклоняется и проводит языком по впадинке пупка, обдавая горячим дыханием живот, вырывая из горла Тего первые стоны. Затем аккуратно берет напряженный член в руку и обводит большим пальцем головку, после чего пробует языком выступившую прозрачную капельку.
     Юя стонет в голос, забыв про смущение. Ему слишком хорошо, чтобы думать о такой ерунде. Он сжимает пальцами простыни, когда Томохиса вбирает его член полностью, и не в силах остановить громкий, протяжный стон. Мягкое прикосновение между ягодиц напоминает, чего от него ждут, и он пытается максимально расслабиться, концентрируя внимание на губах Пи. Когда Ямашита просовывает скользкий палец внутрь, он не ощущает ничего, кроме дискомфорта, и продолжает наслаждаться пыткой, которую губы Ямапи и не думали останавливать. Второй палец вызывает в нем мазохистское желание почувствовать в себе нечто большее, и он подается им навстречу, неосознанно прося еще.
     Ямашита медленно растягивает его, стараясь доставить удовольствие. Он не хочет, чтобы Юя потом пожалел о случившемся. Рваное дыхание, срывающееся с ангельских губ Тегоняна, напоминает ему, что то, что они собираются сделать, даже отдаленно не напоминает невинность. И вот Тего уже сам насаживается на его пальцы, и Пи тянется к его губам, чтобы глубоко поцеловать, переплетаясь языками и задыхаясь от недостатка кислорода. Томохиса ловит мутный от возбуждения взгляд Тегоши, и тот уверенно кивает на молчаливый вопрос, промелькнувший в его глазах. Ямапи убирает руку, с радостью отмечая недовольный стон Тего, и обильно смазывает свой член. Приставив его к раскрывшемуся входу, он неторопливо толкается внутрь, медленно погружаясь в давящую тесноту.
     Юя жмурится и кусает губы, чтобы не закричать. Ему больно, но не на столько, чтобы останавливать Пи, когда они зашли уже так далеко. Ямашита уже полностью в нем, и, будто прочитав его мысли, замирает, наклоняется и шепчет в самые губы:
     - Расслабься, – и легкий поцелуй, чтобы успокоить, – Просто расслабься.
     Тего кивает и откидывает голову назад, чтобы Ямапи не заметил выступившие слезы. Но уже слишком поздно. Опираясь на колени, Томохиса берет его лицо в ладони, и тянется губами к векам, сцеловывая слезы, каждый раз повторяя шепотом «прости». Юя чувствует, как его тело расслабляется, убаюканное этой нежностью. Эмоции зашкаливает, возбуждение плещется через край, и ему уже надо, чтобы Пи двигался, поэтому он не смело подается бедрами вверх, молча прося продолжения.
     Ямашита замечает этот намек, и, не упуская возможности, начинает мучительно медленно выходить и входить в упругое тело, покрывая шею Тегоши мелкими поцелуями. Ему некуда спешить, и он хочет продлить это удовольствие, когда Юя гортанно стонет при каждом толчке, отчаянно краснея. Он любуется румянцем, разливающемся на его щеках, и думает, что это самое прекрасное зрелище на свете.
     Вожделение топит остатки сознания, и Тего хочется ускорить темп, поэтому он произносит на выдохе «Томохиса» и вскидывается, обнимая семпая за плечи, чуть не завалив того на спину. Пи устраивается удобней, и Юя начинает двигаться сам, увеличивая скорость, иногда успевая урвать поцелуй. Он ничего не может с собой поделать, и продолжает непрерывно постанывать, только сейчас замечая, что Ямапи вторит ему хриплым голосом.
     Напряжение грозит взорваться в любой момент, и Ямашита обхватывает пальцами член Тегоши, задавая ритм, выбранный им самим. Волны экстаза накатывают одна за другой, и в тот момент, когда чаша переполнена, они одновременно кончают: Юя - с громким криком, Томохиса - с низким рыком. Оба не в силах пошевелиться, так и сидят, восстанавливая дыхание, цепляясь друг за друга, набираясь сил, чтобы хотя бы забраться под одеяло. Когда это происходит, Ямапи крепко прижимает Тего к себе и закидывает ногу на его бедро, отрезая все пути к бегству. Он читает в глазах кохая вопрос и довольно улыбается.
     - Никуда не отпущу. Никому не отдам. Мой! Люблю…
     Тегоши неверяще смотрит на него, затем отворачивается, зажмурившись. Пи хмурится, зарывается рукой во влажные волосы, и поворачивает голову Тего к себе.
     - Юя, ты слышал, что я сказал? Открой глаза, пожалуйста, – Тегоши кивает и смотрит на Томохису влажными глазами. Ямапи догадливый, ему не надо задавать вопросов, чтобы понять, что это значит. Он, не отрываясь, смотрит на Тего, едва заметно кивает, и они, чуть улыбаясь друг другу, одновременно произносят:
     - Daisuki da yo.
     - Я люблю тебя.
---------

     Остаток дня Ямашита проработал, как на иголках. Возбуждение не давало покоя, и он злился на всех и вся, включая самого себя. Ему хотелось биться головой об стену, когда не получалось вытянуть ноту или попасть в тональность, и он изводил всех, даже стойкого менеджера. К семи его отпустили со словами «у нас еще много времени, все получится», отчего ему захотелось повеситься на ближайшем дереве. До конца недели и на две следующие были назначены съемки Buzzer Beat, и где они возьмут это время, он не знал.
     Но хуже всего было то, что Тегоши так и не позвонил. Томохиса знал, что лучше не звонить самому, но не смог удержаться и набрал его номер. Нарвавшись на голосовую почту, он чертыхнулся и оставил короткое сообщение.
     - Я жду твоего звонка, не забудь.
     По дороге домой Пи решил заехать в магазин за пивом. Сегодня ему нужно было расслабиться. Вслед за пивом в тележку отправились чипсы, булочки, шоколад, кола и мятные леденцы. Полный «набор против депрессии» от Ямашиты Томохисы. Припарковавшись у дома, он выключил музыку и откинулся на спинку сиденья. Он смотрел, как кровавое солнце опускалось все ниже к горизонту, а золотистые лучи прощальным криком скользили по пурпурным облакам. Дождь так и не пошел сегодня. Красные блики, словно языки пламени, обжигали перистую массу причудливых узоров, верхушки деревьев светились лиловыми всполохами. Наблюдая эту картину, Ямапи погрузился в состояние ложного спокойствия. Было приятно смотреть, как день клонится к вечеру, и ничего не делать, никуда не спешить. Но на смену умиротворению быстро пришло беспокойство, стоило взглянуть на телефон и не увидеть ни одного сообщения или пропущенного вызова. Томохиса решил еще раз проанализировать события вчерашнего вечера.
---------

@темы: JCF II, NEWS, Romance, Tegoshi Yuya, красные, Angst, NC-17, Yamashita Tomohisa, авторский

Название: Шарав и ликантроп
Бета: Sata Lisat
Пейринг: ТегоПи
Рейтинг: PG-13
Жанр: хоррор и, не поверите, романс
Цвет группы: красный
Предупреждение: AU
От автора: Выражаю мою искреннюю благодарность Сате за напоминание, что писать надо в свое удовольствие, и за неоценимую эмоциональную поддержку в процессе написания! В итоге получился своего рода эксперимент, надеюсь, удачный

читать дальшеПод ногами едва слышно поскрипывал снег; низкие, обожравшиеся за день городского смога свинцовые тучи цепляли крыши многоэтажек. Юя шмыгнул носом. Мелкое ледяное крошево хотя бы прекратило сыпаться с неба, но неотвязные щупальца ветра так и норовили пробраться под воротник и вцепиться в лопатки. Стиснув зубы, он глубже натянул капюшон и упрямо свернул в сторону еще более темной, чем сгущавшаяся над Токио ночь, арки. Ветер немедленно несогласно завыл и ударил в лицо пригоршней снега.
Можно было бы подчиниться. Пойти кружной освещенной дорогой мимо кричащих о Рождественских распродажах витрин, суетливых людей и машин. Упрямство и желание оказаться подальше от праздника делали свое дело.
- Отстань! – угрожающе прошипел Юя. Ветер царапнул щеку крючковатыми пальцами и, жалобно скуля, убрался за спину.
Арка приближалась. Загроможденный ящиками туннель между уродливо сросшимися одинаково серыми домами. Всего десяток метров и Юя вынырнет в тупике, присосавшемся к нужной ему улице. Но этот десяток метров еще нужно пройти.
За спиной где-то у парка вывернула громко свистящая и улюлюкающая компания. Человек пятнадцать, не меньше. Бросив короткий взгляд через плечо, Юя прибавил шагу, ныряя под защиту спасительной тени. Липкий застоявшийся воздух, треск подвернувшейся под ногу прогнившей доски и яростно взрыкнувший ветер, не решавшийся переступить незримой черты, за которую с такой беспечностью шагнул его человек.
- Выкуси.
Через пару метров гулкий, уходящий к потолку звук шагов остался единственным, остальные, даже дыхания и все быстрее колотящегося сердца, вязли в вцепившейся со всех сторон темноте. Вытянув руки, Юя на ощупь пробирался все дальше.
- Хоть бы фонарь повесили. – Собственный голос не успокоил, напротив. Откуда-то из глубины тоннеля ответом тихо и угрожающе зарычали. – Э? – Юя остановился. Только бродячей собаки ему не хватало, может вернуться? Позади согласно завыло и закрутило сбитым с растущего у входа корявого деревца снегом. Но там его ждал не только преданный ветер. Юя развернулся: несколько теней плавно качнулись и резко подпрыгнули, свешиваясь со стены и пытаясь заглянуть под своды туннеля.
Юя ошарашено замер. Тени принюхивались, поводя вытянутыми, похожими на волчьи пасти носами, но дальше не шли. Оставленный у порога ветер заметно озлился и принялся отдирать их от стены, топорща длинную шерсть и заползая в клыкастые, дышащие паром разверстые пасти. Одна из теней коротко рыкнула, вторая спрыгнула обратно на асфальт и, запрокинув голову, громко завыла. Ей почти сразу ответили со стороны парка. Вымораживающие душу голоса слились в сплошной гул на самой грани слышимости человеческим ухом. Юя отступил, споткнулся, ударяясь коленом о подвернувшийся ящик, и побежал. Тени позади неистово заскребли по стенам когтями, пытаясь перейти границу туннеля. Когда Юя споткнулся во второй раз и, кубарем перелетев через голову, врезался в груду пахнувшего затхлостью хлама, теней собралось уже не меньше десятка. Одни беспокойно ходили по едва освещенному участку у входа, другие карабкались по стенам, третьи огрызались на все еще задиравший их ветер. Юя лежал, боясь шевельнуться и забывая дышать.
- Они не войдут.
Хриплый глухой шепот заставил Юю подскочить и снова налететь на очередной жалобно скрипнувший ящик. Твари будто услышали, заскреблись с удвоенной яростью.
- К-кто здесь?
Ему не ответили, но лодыжку сжали железные пальцы.
- Не ори, – проступившее из темноты лицо выражало злую решимость. Человек полусидел, облокотившись спиной о холодную кладку. Черная, отороченная серым мехом куртка была полностью распахнута, и из-под нее виднелась когда-то бывшая белой, а сейчас заляпанная кровью и грязью футболка. Юя судорожно втянул в легкие воздух. Мир сейчас существовал только в двух тонах: всех оттенках серого и ярко-красном. Тем временем, незнакомец попытался сесть поудобней, одной рукой он зажимал толчками выплескивающую кровь рану, другой по-прежнему до боли стискивал Юину ногу.
- Отпусти! – Юя неожиданно и резко рванулся назад и попытался подняться. Мир тут же погас. Если обернуться, все еще можно разглядеть беснующиеся в нескольких метрах от него тени, но рядом с ним одна темнота.
- Руку дай.
Можно было пытаться сопротивляться, но Юя, не задумываясь, протянул темноте руку. Пальцы коснулись чего-то живого и теплого, и мир немедленно снова расцвел. Серые стены, красивое меловое лицо напротив, гематитово-черные брови и волосы. И неправдоподобно алое пятно на боку.
- Кто ты?
- Тебя должно волновать кто они, – напряженный голос, короткий кивок в сторону окончательно взбесившихся тварей.
- Кто они? – послушно повторил Юя.
- Все равно не поймешь. Но сюда они не войдут.
- Почему, - глухо спросил Юя. Во все нарастающем с улицы шуме начали проступать отдельные голоса.
«Не пройти», - рычал кто-то. «Сволочь, полукровка. Закрылся от лунных!». Свист и шипение, фырканье, рык и неотвязный скрежет когтей. Юе захотелось немедленно зажать уши, но вырывать из окровавленных пальцев руку он не хотел. Вырвет и останется один на один с темнотой, а в ней все звуки страшнее. «Обойти», - тем временем распорядился кто-то. Юя обернулся: прямо напротив прохода стояла огромная тень, почти вдвое превышавшая в холке все остальные. Шерсть по хребтине топорщилась, оскаленная пасть щерилась длиной с палец клыками, ненавидящие глаза горели багровым огнем. «Обойти и стереть. Мальчишка не нужен».
- Тебе лучше уйти.
Юю пробил холодный пот от того, каким равнодушным и властным был приказывающий ему голос. Зато враз вернулись самообладание и упрямство.
- А ты?
- Я? – смешок. – Идти не могу. Да мне теперь и некуда, собственно.
- Тебя надо перевязать. Я тут рядом живу.
Юя засуетился, пытаясь подняться, не выпуская чужой ладони.
- Чего смотришь? – запальчиво спросил он. – Вставай давай. – Бросить кого-то на растерзание теням он не сможет. Парень недоуменно приподнял бровь, но на губах промелькнула улыбка.
- Уверен?
Его лицо медленно и неохотно начало удлиняться, верхняя губа приподнялась, из-под нее на глазах проступили клыки. Юя побледнел, но по уже снова ставшему человеческим лицу прошла едва заметная судорога.
- Больно?
Под пронзительным испытующим взглядом Юя отчаянно пытался не шарахнуться в ужасе. Пока получалось, но с каждой секундой напряженного молчания держаться становилось труднее.
- Помоги мне подняться, раз такой смелый, - насмешливо протянул оборотень, но в глазах застыла тревога. – Нам надо убираться, пока не… поздно. Бежим!
Юя чуть не упал под неожиданно навалившимся на него тяжелым телом. Тащить раненого, прихрамывающего оборотня к противоположному выходу было непросто, но пока он справлялся. Мешавшая ему вначале темнота сейчас не существовала, трусливо отступив перед чужими способностями.
- Где они?
- Рядом.
Они выбежали в узкий тупик и поспешно свернули направо. Радостно взвыл обрадованный возвращению хозяина ветер, игриво путаясь в растрепавшихся волосах и меховой опушке болтавшегося за спиной капюшона. «Не до тебя сейчас!» - мысленно ругнулся Юя, поудобнее перехватывая так и оставшегося безымянным человека.
Как Юя не всматривался в белесую дымку, но никого не удавалось заметить. Если твари рядом, то он их не видит. Нарастающее чувство паники сковывало ноги, заставляло спотыкаться и оскальзываться на ровном месте.
- Я их не вижу!
- А я чую, - лицо раненого стало совсем белым, а за спиной стелился кровавый след. – Далеко еще?
- Рядом.
Но дойти они не успели. Леденящий, полный злобного торжества вой раздался за спиной, совсем рядом. Ему вторило завывание справа и впереди. Это оказалось самым страшным. Подъезд, до которого оставалось не больше полусотни шагов, перегородила фигура огромного волка. Он выпрыгнул неожиданно и, припав на передние лапы, скалился и капал горячей слюной на припорошенную снежной пылью дорогу.
- Нам… надо внутрь. Там, - раненный едва стоял на ногах, – я их остановлю. Обещаю.
Обещает он! Юю трясло. Обещает, а как обойти непонятно откуда взявшуюся в городе зверюгу, рассказать не желает?
- Нам надо пройти! - Волк лающе засмеялся и неторопливо двинулся им навстречу. Сзади уже подходили еще две скалящих клыки твари. – Мамочка. – Юя зажмурился и рванулся вперед, по ушам ударило победное взрыкивание и почти сразу жалобный скулеж. Куда смотрят люди? Почему во всем доме не светится ни одного окна? Что вообще происходит?!
Юя обернулся у самой двери, когда, привалив свою почти потерявшую сознание ношу, судорожно нащупывал в кармане связку ключей. Пальцы не слушались, оказывается, он потерял где-то по дороге перчатки.
- Да пропади они пропадом! – в сердцах рявкнул Юя. За спиной все громче и жалобнее скулили. Он со страхом повернул голову - а если ее сейчас откусят!.. Одного из волков как раз швырнуло хребтиной о дерево, двое других, щерясь и продолжая скулить, отползали назад. На недавнюю добычу они не смотрели, сосредоточившись на клубящейся снежными искрами воронке. Ветер, покончив со своей первой жертвой, быстро распался и, стелясь по земле, ринулся за бросившимися наутек тенями.
- Умница мой, - прошептал Юя.
Ключ, наконец, подошел, и промерзшая дверь невыносимо медленно приоткрылась. Юя втолкнул внутрь немедленно рухнувшего на грязный пол парня. Тот стиснул зубы и даже не застонал, хотя было видно, что каждое движение отзывается болью.
- Отойди от двери, - велел спасенный оборотень, вставая на четвереньки и сдувая пыль у порожка. Из кармана прорванной в нескольких местах куртки он извлек пластиковый пакетик, наполовину заполненный серебристой пылью. Серебристой или серебряной? Юя дождался, пока под порожком не появится тонкая ровная полоса из металлической стружки, и прикрыл ее кстати подвернувшейся планкой. По крайней мере, не сдует.
- Вставай.
- Меня зовут Ямашита.
В дверь с разбегу врезалось что-то тяжелое и с недовольным рычанием отскочило. Ямашита обессилено закрыл глаза, Юя осторожно потряс его за плечо, но реакции не последовало.
- Очнись, - голос прозвучал жалко и испуганно, за дверью восторженно взвыли. – Да очнись же ты! Я не дам тебе сдохнуть!
Оборотень казался сейчас таким родным и одновременно далеким, что Юя не удержавшись, всхлипнул и упал рядом с ним на колени.
- Ну что же ты, что ты, – бормотал он, отдирая дрожащими пальцами примерзшую к ране футболку. – Ничего, что ты из этих. Будешь жить у меня, - ткань, наконец, поддалась. – Я давно собаку хотел! – пальцы коснулись испачканной кровью кожи, но рану не обнаружили. – Что?
- Собаку? – Ямашита хрипло закашлялся и приоткрыл один глаз. – Ничего, что я волк?
- Ты… Ты обманщик! – Юя на время забыл и о только что пережитом ужасе, и обо все еще воющей за хлипкой преградой стае. Сощурив глаза, он тихо и зло зашипел, и в ответ тут же через дверные щели с готовностью потянуло ледяным воздухом.
- Спокойнее, на мне просто заживает как на… собаке, – кривая усмешка и дразнящие черные глаза, в которые постепенно возвращалась жизнь и веселье. – Если бы ты не притащил ко мне эту свору, через пару часов я бы им всем хвосты выдрал. Принесла же тебя нелегкая.
Юя пораженно моргнул, вдохнул, набирая полную грудь воздуха, и выдохнул, так ничего не сказав. Все его старания были напрасны?
- Я тебя защищал, - обиженно напомнил Юя, когда за ними закрылась дверь его квартиры и он, наконец, ощутил себя в безопасности. Лицо Ямашиты розовело на глазах, от ссадин не осталось и следа, а грязь он, не стесняясь, стирал смоченной и отжатой футболкой. Сильное тело зверя в человеческом облике. Или наоборот? Он запутался!
- Ты молодец, - насмешливо кивнул Ямашита. – Ты меня защитил.
Тонкие струйки теплого воздуха привычно крутанулись у самых пальцев, щекоча ладонь и пытаясь пролезть под массивные кольца. Юя игриво пошевелил пальцами и поднял глаза на своего гостя.
- Ты сказал, тебе некуда больше идти.
- Теперь есть куда. – Ямашита отбросил ненужную майку в раковину и опустился на пол возле кресла Юи. – Я буду жить здесь, ты сам так сказал.
- Я думал, ты умираешь! – возмущение было наигранным. Ветерок изучающее скользнул по руке Ямашиты и запутался в его пальцах, обхвативших запястье Юи, мир которого снова распался на серое с алым.
- Я ушел из стаи. Доживу до утра и буду свободен.
Красные губы, алебастровая кожа и черные волосы, превосходство в глазах и улыбке. Юя попытался представить, как сам выглядит сейчас для Ямашиты. Добыча?
- Я не знал о существовании оборотней.
- О нас мало кто знает. Из живых разумеется. – Очень серьезный голос и очередная ухмылка. К такому возможно привыкнуть? Он бы попробовал. – Но ты до странности спокойно на это реагируешь.
Струйки воздуха коротко метнулись к лицу оборотня и отдернулись. Юя закусил губу, чтобы не заиграться.
- А какой из тебя волк?
- Узнаешь со временем.
Если волк из него такой же огромный как самомнение… мысль показалась заманчивой.
Ямашита прищурился.
- Ответь мне на один вопрос.
Юя неохотно оторвался от созерцания их переплетенных на подлокотнике пальцев, которые по-прежнему лизал вконец обнаглевший ветерок, и настороженно кивнул.
- Почему тебя понесло в ту подворотню?
- Хотел срезать путь.
- А если серьезно, - темные глаза смотрели в упор, что-то решая.
- Не хотел видеть радующиеся сочельнику парочки, – нехотя выдавил Юя и покраснел. Впервые за последние года три, это точно!
Громкий заразительный смех и лицо оборотня выражает совершенное блаженство.
- Ребенок ты. Ладно, - погладил его по колену Ямашита. – Теперь у тебя будет с кем встречать праздники. Обзавелся «собакой», будь любезен заботиться.
Юя нерешительно улыбнулся, по комнате, вздыбливая скатерть и шторы, радостным шквалом промчался неуместный здесь ветер. Ямашита изумленно завертел головой.
- Э? Что это было?
- Узнаешь со временем…

Fin.

@темы: JCF II, NEWS, Tegoshi Yuya, красные, AU, Yamashita Tomohisa, PG-13, авторский

Название: Рождественские обещания
Бета: Vikara
Пейринг: АКаме
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance
Цвет группы: Синий
От автора: в Рождество всегда чего-то ждешь...

Есть что-то волшебное в Рождестве. Когда город погружается в разноцветные праздничные огни, когда вокруг царит суета, а в морозном воздухе витает предвкушение праздника и детское неосознанное ожидание чуда.

читать дальшеЧто если, просыпаясь однажды в своей постели, ты вдруг понимаешь, что совершенно ничего не помнишь. Кажется, что это какой-то розыгрыш и сейчас обязательно должно что-то случиться – кто-то выпрыгнет из шкафа и расскажет всю твою биографию вплоть до сегодняшнего дня, щелкнет пальцами и память вернется так же внезапно, как и пропала. Но сколько бы ты ни сидел на кровати, сверля взглядом стену, ничего не происходит. В твоей голове все так же пусто, как и минутой раньше… Как и полчаса назад.
Вот тогда-то и начинается настоящая паника! Одежда, документы, книги, фотоальбомы, диски – все переворачивается вверх дном, чтобы узнать о себе хоть что-то… чтобы вернуть свою жизнь. Но все не так просто. Ты знаешь свое имя, дату рождения и любимый фильм, но ты по-прежнему не знаешь, кто же ты есть и кем ты был.
Телефон разрывается, но стоит ли снимать трубку?..
- Каменаши, где тебя черти носят? Ты уже полчаса как должен быть здесь, на съемках! Что случилось?
- Я уже еду! – машинально отвечает Каме, но тут же спохватившись, спрашивает, - а куда ехать?..
Оказывается, он участник популярной группы. Знаменитость, айдол, которого любят миллионы. Человек с обложки журнала.
И сейчас они снимают очередной клип. Каме кажется, что его тело помнит все гораздо лучше, чем голова, потому что он, не раздумывая, повторяет нужные движения, а фонограмма песни совсем не кажется ему незнакомой, как будто он давно знает ее слова, и повторял их уже сотни раз.
И кажется, что никто не замечает в нем перемены, никто не догадывается о том, что перед ними человек без прошлого, со стертой памятью.
Он улыбается так же, как и всегда, отвечает на вопросы и пытается шутить. В нем как будто нет ничего необычного. Но случайно пойманный взгляд Аканиши заставляет его задуматься.
- Эй, Каме, ты ведь помнишь, что обещал мне на Рождество? – спрашивает его Джин.
Каме замирает на месте, не оборачиваясь на голос Аканиши. На этот раз интуиция ему вряд ли сможет помочь. Признаться, что он абсолютно ничего не помнит, значит признать это самому, как согласиться с тем, что он болен. А этого Каме определенно и точно не хочет. В нем все еще теплится надежда, что он сможет вернуть себе воспоминания без посторонней помощи, так и не выдав своей «болезни».
- Э… и что я тебе обещал? – повернувшись с беспечным видом, спрашивает его в ответ Каме.
Аканиши загадочно улыбается, молча проходя мимо и оставляя Каме в задумчивости стоять на месте. Это поведение настораживает Каменаши, заставляя хмуриться и отчаянно искать ответы самому.
Что значат все эти взгляды и странное поведение Аканиши? Каме должен выяснить это во что бы то ни стало и как можно скорее.
Вернувшись домой, он достает все фотоальбомы, перечитывает все старые сообщения и мэйлы. Но все его попытки понять и раскопки в собственной квартире приводят только к еще большим вопросам.
Аканиши… друг детства. Это сразу видно по фотографиям, открыткам, подаркам. Они знакомы уже больше десяти лет, у них много общих воспоминаний, они вместе отдыхали и работали. Но… Каме замечает, что в какой-то момент фотографий с Аканиши совсем нет.
Но ведь с друзьями всякое бывает: что-то не поделили, поссорились-помирились – это обычное дело. А потом вновь стали общаться. Потом снова стали появляться фотографии в фотоальбоме, как будто и не было между ними этого прохладного периода.
Каме узнает о себе еще одну маленькую деталь: либо ему мало кто пишет, либо он не имеет привычки долго хранить сообщения и мэйлы. А то, что хранится в его телефоне, совершенно ничего не объясняет, рождая еще больше сумятицы в его голове.
«Почему, Казу?» - было последним сообщением от Аканиши.
И как ни напрягает Каме память, все, чего он добивается – ужасной головной боли и больше ничего… пустота.
В эту ночь Каме ложится с единственным желанием – проснуться утром и помнить все, вернуть воспоминания, которые так внезапно исчезли.
Ему снится сон, смутный и неясный, как будто это затертая пленка со старым кинофильмом. В этом сне Каме видит улыбку Джина, видит его наполненный нежностью взгляд, слышит хрипловатый голос совсем близко, но ничего не может ответить, будто в горле стоит комок, а сердце щемит от тоски. И как он ни старается, как ни цепляется за смутные ощущения, он не может вспомнить…
Каме просыпается со смутным чувством. Воспоминания так и не вернулись к нему, но ночь принесла с собой сожаления о чем-то несделанном. О чем-то, что пропало вместе с его прошлым.
На улице уже чувствуется приближение долгожданного Рождества. Красочные гирлянды, разноцветные фонарики, украшенные витрины и праздничные скидки подливают масла в огонь ожидания чего-то… чудесного, праздничного и волшебного.
- С кем собираешься праздновать Рождество? – интересуется у Каме кто-то из стаффа. – Или снова будешь один?
Почему-то этот вопрос вызывает в нем желание искать взглядом Аканиши. Почему-то ему мучительно хочется ответить, что у него уже есть планы, что он будет не один. И улыбнувшись, в ответ на вопрос «а с кем?» сказать - «секрет».
- Каменаши… кун, долго тебя еще ждать? – раздраженный голос Джина прерывает мысли Каме, но Джин даже не дает ему ответить, таща куда-то за собой. – Ты что, опять забыл? Я начинаю за тебя волноваться, раньше такой забывчивостью ты никогда не страдал.
- Я и сейчас не страдаю, - так же раздраженно отвечает Каме, но не отстраняется от Джина.
- Да?.. Может, проверим? – Джин останавливается, хитро прищурившись, и Каме понимает, что сморозил глупость, ответив на автомате так заносчиво и резко.
- Что проверим?..
- Что я дарил тебе на прошлый день рождения? – игнорируя его вопрос, выпаливает Джин.
- Ты что, издеваешься? – снова не сдерживая резкости в голосе, отвечает Каме. И с ужасом понимает, что… он не ответит ни на этот, ни на следующий вопрос.
- Ответь на вопрос! – почти кричит Джин и по его напряженному лицу и сорвавшемуся голосу Каме понимает, что это было действительно что-то важное.
Каме молчит, опустив глаза в пол. Тугой ком в горле и щемящее чувство в сердце накатывают на него волной, перекрывая все эмоции. И обида… почему-то жгучая обида примешивается к этим нестерпимо болезненным ощущениям.
- Я не знаю! – кричит он в ответ, поднимая полный злой обиды взгляд. Ведь он не виноват в том, что ничего не может вспомнить.
- Ты… не помнишь?.. – ошарашено произносит Джин, как будто все то негодование, что сидело в нем минутой раньше, просто выдохлось.
- Как ты узнал? Ты разве не этого добивался, задавая свой вопрос? – Каме прислоняется к капоту машины. Они стоят посреди подземной стоянки, на которой сейчас никого кроме них нет.
- Я… я… не думал… - Джин смотрит куда-то сквозь него, как будто пытаясь оправдаться перед самим собой. Но, справившись с эмоциями, он поднимает глаза на Каме и продолжает. – Ты странно себя ведешь все последнее время. Может, другим и незаметно, но я это вижу. Как будто тебя подменили…
- Недавно я проснулся и понял, что ничего не помню. Совсем ничего. Но я не хотел признаваться в этом, думал, может, воспоминания вернутся со временем…
Джин долго молчит. А когда наконец вновь начинает говорить, его голос звучит совсем тихо.
- Ты знаешь, скоро Рождество? – скорее констатирует он, чем спрашивает. – Все так изменилось, Казу… Мы стали такими… стали думать только о себе и том, как бы задеть друг друга побольнее. А каждый наш разговор превращался в словесную битву. Но ведь так было не всегда. Просто что-то перегорело… мешало простить, забыть… я не знаю. Я просто хотел, чтобы все вернулось, снова стало как раньше, когда мы еще не были такими, как сейчас, когда мы были счастливы от любой мелочи… от одной улыбки.
Каждое слово Джина отдается в Каме мимолетными обрывками старых фотографий из фотоальбома – тех фотографий, на которых они улыбаются друг другу.
- И как-то после еще одного обмена колкостями… я очень устал, Казу… и ты тоже, мы оба устали от этого уже давно. Тогда я выпалил: «Хочу, чтобы ты пообещал мне только одну вещь – как подарок на Рождество». И ты пообещал.
Каме встречается взглядом с Джином, уже предчувствуя продолжение.
- Ты обещал, что забудешь обо всем плохом, что между нами было.
Тишина между ними длится долго, но это ничего не значит. Потому что есть вещи, которые может передать только она…
Иногда наши желания могут исполниться так непредсказуемо и нелепо. А вместе с плохими воспоминаниями могут уйти и хорошие.

В Рождество с неба падают серебристые снежинки, блестя в свете фонарей и кружась в легком ветерке. Запах свежей хвои и сладковатый аромат свечей витает в полутемной комнате, из динамиков льется тихая музыка, создавая легкую интимную атмосферу.
Это не воспоминание и не сон.
- Я выполнил свое обещание? – поднося свой бокал к бокалу Каме, говорит Джин. Легкий звон как будто отвечает на его вопрос вместо Каме.
Каме улыбается, глядя на Джина, и только сейчас понимает, как ждал этого вечера. Ждал уже очень давно. Ему не нужны воспоминания, что бы понять это…
На следующий день после признания Джина, Каме дождался удобного момента и тихонько шепнул Джину в самое ухо, что хочет получить ответное рождественское обещание от Джина.
- Ты знаешь, скоро Рождество, - сказал Каме ему потом, когда они уже закончили съемки, - Я хочу провести его с тобой. Пообещаешь мне идеальное Рождество?
И сейчас они сидят на полу в полутемной квартире Каме, освещенной только маленькими, в беспорядке расставленными повсюду свечами и пьют вино.
Джин придвигается ближе к Каме, касаясь, переплетая будто невзначай их пальцы. Осторожно отставляя свой бокал, Каме запускает руки в волосы Джина, целуя их… вспоминая знакомый запах и закрывая глаза. Не нужно ни о чем думать и даже напрягать память, тело помнит его желания, знает, ждет прикосновений… Которые теперь не сдерживает разум.
Джин находит губы Каме, и долгий, медленный поцелуй залечивает все раны, будто он у них самый первый, наполняет чем-то новым.
Они съезжают на пол, и Каме, уткнувшись в волосы Джина, тихо шепчет ему на ухо:
- Мы ведь сможем… создать новые воспоминания, Джин… только наши.

@темы: JCF II, Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, KAT-TUN, Romance, синие, PG-13, авторский

"Их история"

Пейринг: ТегоПи
Рейтинг: PG-13
Жанр: трейлер, АУ, ангст, романс
Музыка:
• X Japan - A piano string in es dur
• Rita-iota - Circle of Fate (Tokyo Dogs OST)
• Johann Sebastian Bach - Prelude in C major, BWV 846a
Цвет группы: красный
От автора: трейлер к фику  Sata Lisat &  Gelwin "Их история"
• допустимо воспринимать как три отдельных тизера, существующих неотрывно друг от друга и "выходящих" последовательно во времени
• без слов; возможно в жанре трейлера это будет выглядеть необычно, но в мои намерения входило привнесение символичности
Вес файла: 39,4 Мб

MF | 4sh

@темы: JCF II, fanvideo, NEWS, Romance, Tegoshi Yuya, красные, Angst, AU, Yamashita Tomohisa, PG-13

Автор: Salome
Перевод: ~Rebellion~
Название: Возвращение
Пейринг: Tomapi
Рейтинг: PG-13
Жанр: fluff
Цвет группы: красный

Читать Дни стремительно пролетали и Ямапи начинало казаться, что Тома наверно уже никогда не вернется домой. Без его постоянного утешительного присутствия Пи чувствовал себя неловко, и даже постоянной занятости на съемках и концертах не было достаточно, чтобы должным образом отвлечь его.
Казалось, что даже чизбургеры обладали некоторой властью, заставляющей мысли сфокусироваться на отсутствии Томы, что вызывало необъяснимую грусть. Как правило, Ямашита не испытывал каких-либо особых чувств к чизбургерам, но это оправдание казалось таким же хорошим, как и любое другое, позволяющее думать о порхающих по календарю днях и о том, чтобы снова невзначай упомянуть имя Томы в своем веб дневнике. Какая-то часть Ямапи верила в то, что если он так поступит, то Тома обязательно обновит свой дневник некоторого рода ответом, но другая часть знала, что, скорее всего ответом станет лишь одинокая тишина, приносящая с собой разочарование.
Когда ему позволили выбрать место проведения ужина по случаю возращения Икуты, Ямапи прекрасно понимал, что может выбрать любое заведение в Японии (а если достаточно настоит на своем, то и за ее пределами) и Тома ради него, так или иначе проследит за исполнением желания Пи, ведь он еще ни разу не отказал ему даже в самой банальной прихоти.
За день до назначенной встречи, не заказано никаких дорогих ресторанов, вместо этого Ямапи неопределенно попросил, чтобы Тома приехал в его квартиру в районе полудня. Его ревность из-за обеда Томы в компании Шуна перед премьерой Ningen Shikkaku ослабла за время их разлуки, длившейся несколько месяцев и теперь, с меньшим количеством мыслей о правосудии и большем о нахлынувшем предвкушении, он ждал Тому настолько терпеливо, насколько это только было возможно.
Стук в дверь. Улыбка проскользнула по лицу Ямапи, когда он встал с дивана чтобы открыть дверь. Посмотрев в глазок Пи, как и ожидалось, обнаружил с той стороны никого иного, как Икуту. Не теряя впустую времени, он распахнул дверь и впустил Тому в квартиру.
«С возвращением»
«О как же это хорошо – наконец-то вернуться»- ответил Тома, наклонившись, чтобы поцеловать друга в лоб. «Ну? Куда двинем?»
Словно по щелчку выключателя, глаза Ямапи прояснились. «Никуда. Мы остаемся здесь.»
Тома изящно изогнул бровь, скорее от удивления, чем недовольства и слегка подтолкнул Пи плечом. «Ты уверен? Все-таки трудно угощать тебя, если ты ничего не заказываешь!»
«Ты можешь приготовить для меня! Суть идеи та же, только никто не будет нас беспокоить!»- разглагольствовал Ямапи, облокотившись на плечо друга, и, выпятив подбородок, кивал в знак своей убедительности. Он почувствовал себя победителем, когда выражение лица Томы сменилось широкой улыбкой, пока они продвигались вглубь квартиры.
«Так, и что я должен для тебя приготовить?»
«Чизбургер»
«Чизбургер?» - Тома снова в удивлении приподнял бровь, тем самым скрывая ее за прядями челки. -«Знаешь, я не шутил когда сказал, что ты можешь выбрать что угодно!»
«Я знаю», весело ответил Ямапи, ничуть не удивленный озадаченностью Томы. «Ты только что вернулся после двух месяцев съемок, к тому же ты задолжал мне ужин, так что давай придем к компромиссу.»
Обычно он категорично относился к тому, чтобы позволять людям потакать ему без каких-либо возражений, и зачастую не всегда понимал, чем заслужил такое всеобъемлющее расположение с их стороны, но теплая улыбка на безупречном лице Томы была намного лучше любой привилегированной еды любого фешенебельного ресторана и была весомой причиной, чтобы Ямапи захотел остаться дома, где не было бы никаких назойливых посторонних.
«Ну если ты так настаиваешь, ладно я приготовлю для тебя чизбургер, даже если это довольно странная просьба от кого-то вроде тебя», произнес Тома с кривой усмешкой на губах, двигаясь в направлении кухни.
«Отлично. И так и быть, я не обижусь» сказал Ямапи, шутливо изображая картинный гнев.
Достав сковороду для мяса, Тома бросил взгляд в сторону холодильника. «У тебя ведь уже есть все необходимое?»
«Конечно» ответил Ямапи, доставая все ингредиенты для блюда. План не был бы столь хорош, не подготовь он все должным образом. «Можешь начинать»
Томе не нужно было повторять дважды. Блюдо было далеко от того, чтобы называться чем-то особенным и тем более сложным, и конечно на его приготовление не требовалось много времени, но все же, период ожидания, казался напряженным и неестественным, начиная с того момента, когда внимание Томы сосредоточилось исключительно на продуктах перед ним. Ямапи прислонился к маленькому кухонному столику, барабаня пальцами по его столешнице. Из далеко не самого выгодного положения, в котором находился, он мог наблюдать только спину Томы, движения изящных кистей, последовавшие за случайными изменениями положения рук.
Недовольный фактом того, что упускает много возможностей, Ямапи решительно сократил расстояние между ними и обхватил руками талию Томы. Он приподнялся на цыпочках ровно настолько, чтобы положить подбородок на плечо Томы, наблюдая за его руками с большим интересом, чем за процессом приготовления пищи. Со стороны Томы последовало неопределенное движение головы, будто с целью оценить внезапное вторжение в его личное пространство, которое все же было резко остановлено в пользу тыкания лопаточкой в поджаривающееся мясо. Сжав губы и наблюдая за происходящим с довольным выражением лица и умиляющим щенячьим взглядом, Ямапи мелодично что-то напевал, втайне надеясь на должную похвалу. Он начинал подозревать, что идея заставить Тому работать на их ужин не была столь хорошей, какой он себе ее представлял, перебирая варианты на вечер. Наблюдалась такая вещь, как чрезмерная увлеченность.
Ямашита слегка вытянул губы в стиле Икуты и, чуть наклонив голову в сторону, вздохнул и шумно втянул воздух совсем близко от уха друга. Тома мгновенно вздрогнул и бросил эффектный взгляд на Ямапи. Эта реакция гораздо сильнее удовлетворила Томохису и в следующий момент фирменная улыбка искривила его губы.
«Это изумительно, ты знаешь?» - произнес Тома.
«Да, беру пример с тебя», сострил Ямапи, окинув друга сияющим, дразнящим взглядом, когда заметил, что тот всеми силами пытается подавить улыбку. Игриво тычась носом в его шею, он улыбнулся, так как почувствовал, что Тома медленно продвигается в сторону ответа. Битва явно была проиграна еще прежде, чем началась, но усилия со стороны Томы были достойны, по крайней мере, аплодисментов.
«Но ты по-прежнему не умеешь готовить на печи» парировал Тома, хотя ясная, веселая улыбка промелькнула по его лицу и подорвала всю серьезность реплики.
«Зато я выступал перед огромной аудиторией, а это почти тоже самое»
«Точно, почти тоже самое»
Прежде чем у Ямапи появился шанс озвучить свою ответную реплику, мягкие губы легко прикоснулись к его собственным. Неловким был лишь момент, когда Тома разворачивался, чтобы сесть лицом к Пи. Ямашита снова приподнялся на мысках, инстинктивно приблизился к Томе и с нежностью запустил пальцы в его волосы. Их движения взаимосвязывались, как куски головоломки.
Волна возбуждения пробежала по позвоночнику Ямапи, когда теплые пальцы начали гладить нижнюю часть спины, ведомые подсказками его собственных пальцев. Ухватившись свободной рукой за петлю пояса джинсов Томы, он тащил их обоих через кухню, направляясь к гостиной, но по собственной неосторожности врезался в стол и эта незапланированная остановка принудила его решить, что стол был более чем подходящим на данный момент местом.
Усевшись на стол, он снова притянул Тому к своей груди и собственнически обхватил ногами за талию. Мягкие удары двух сердец звучали синхронно, будто парни были одним целым.
Когда руки Томы начали извилистыми путями подниматься вверх по спине Ямапи, к столу донеслись первые отголоски весьма неприятного запаха. Их реакция не была незамедлительной, поскольку все непосредственное внимание было приковано к более приятным вещам, но усилившийся запах, сопровождаемый характерным подгорающему мясу шипением, заставил Тому прервать поцелуй и оглянуться на кухню. Ничего не горело (пока), но, чувствуя некоторую тревогу, он осторожно освободился от захвата ног и рук, чтобы пойти проверить еду.
К тому времени, когда он добрался до кухни, выяснилось, что пища далеко не в лучшем состоянии. Тома предположил, что следовало бы воспользоваться таймером, но следить за едой самому было гораздо проще, при условии, что хотя бы один из них действительно следил за едой.
Выключая плиту и тыча в мясо лопаткой, Тома подозревал, что оно никоим образом не подходило под определение праздничного блюда. Возможно, оно бы подошло под ненужное в данном случае определение «так себе» и Тома наверно даже умял бы его в одиночестве, но он не хотел подавать неполноценную, пережаренную еду Томохисе, да и к тому же, не хотел опускать репутацию чизбургера в собственных глазах.
«Оно определенно испорчено, никаких сомнений»
«Но это хорошо» сказал Ямапи, снова устроившись позади Томы, положив подбородок на его плечо и еще раз комично вытянув губы. Конечно, он не хотел, чтобы его кухня сгорела дотла из-за пренебрежения, но любая помеха их совместному времяпрепровождению была по крайней мере раздражающей.
Тома мельком пробежал глазами от холодильника к шкафчикам, и, в конечном счете обернулся, чтобы сфокусировать взгляд на Ямапи.
«Закажем что-нибудь?»
«Отличная идея»
Выбор заказа для их ужина оказался более успешным предприятием, чем предыдущее и, кроме того, сопровождался кратким, но великолепным моментом, когда Тома максимально приблизившись, расположил согнутые в локтях руки на плечах Ямапи. Сияющая улыбка снова озарила лицо Ямашиты, выдавая все его намерения. Он потянулся за очередным поцелуем и заключил лицо Томы в своих ладонях.
Они отступили на несколько шагов в направлении софы, прервав поцелуй только для того, чтобы Ямапи мог лечь на диван, увлекая за собой Тому. Что-то приятное заворочалось в животе Ямашиты в ответ на ласковые слова, которые не уставал произносить Икута. Пальцы запутались в его темно коричневых кудрях, он приподнял голову, чтобы в очередной раз слиться в поцелуе с Томой и прижался к нему так близко, насколько это только было возможно, устраняя каждый сантиметр свободного пространства между ними.
Но, к их обоюдному сожалению, и негодованию Пи, звонок в дверь снова прервал их утехи, лишний раз указывая на их забывчивость. Со смехом перекатившись на пол, Тома бросил взгляд на дверь. «Пища подана. Я заберу» сказал он, поднимаясь на ноги, слегка взъерошил волосы Ямапи и до неприличия неопрятный направился к двери, чтобы оплатить заказ.
Обмен был быстрым и безболезненным, и уже несколько мгновений спустя, Тома вернулся в комнату. Ямашита лежал посредине дивана, положив голову на подушку, а согнутые в коленях ноги закинув на подлокотник. Икута аккуратно уселся рядом и Ямапи без лишних промедлений вытянул подушку из под головы и, швырнув ее куда-то в неопределенном направлении, переложил голову на колени Томы, который тем временем одной рукой пытался распаковать еду, а другой ласково начал перебирать локоны Пи. Когда Ямапи услышал, как одна из коробок с мягким стуком упала на пол, он понял, что все благие намерения Томы не увенчаются успехом и поэтому резко поднялся на ноги, забрал из рук друга все коробки и решительно потянул Икуту к углу дивана. Затем величественно уселся между ног Томы, спиной откинувшись на подлокотник. Тома был только рад подобной активности со стороны Ямапи и попытался помочь ему разложить еду, но случайно сломал палочки для еды.
Робкое выражение отразилось на лице Томы и он прижался губами к виску Ямапи.
«Извини, что запланированный ужин оказался чем-то вроде катастрофы. Это совсем не то угощение и удовольствие, которое я хотел преподнести, даже если угощение не предполагает меня»
Повернув голову, и, немного отклонившись, Пи просиял и покачал головой, чтобы отмахнуться от извинений. «Все идеально», сказал он, нежно поцеловав Тому в уголок губ. Немного поизвивавшись, чтобы еще удобнее устроиться, Ямапи добавил небрежным голосом: «Хотя я уверен, что, так или иначе ты сможешь придумать, как доставить мне удовольствие»
«Давай ешь уже» произнес Тома, нежно притягивая Пи ближе к себе, и искривил губы в игривой усмешке. Со счастливой улыбкой на лице Ямапи в очередной раз положил голову на плечо Томы, когда тот постучал по коробке лапши.
Впервые за долгие месяцы все встало на свои места, и мир в сердце Ямашиты был восстановлен.

@темы: Toma Ikuta, перевод, JCF II, NEWS, красные, Yamashita Tomohisa, Fluff, PG-13

Название: Один день в Л.А.
Альфа: Revive Revival
Бета: Abadonna & Мартышка Вундеркинд.
Пейринг: AKame
Рейтинг: G
Жанр: heavy friendship general
Цвет группы: Синий

читать дальшеНочь.

Каменаши пытается ухватить рукой кусок неба. Ночное небо Лос-Анджелеса почти беззвездное, но выглядит как черная вата, и им так хочется укрыться - от воды дует свежий, пробирающий до костей ветер, и костер давно погас.

Это небо, думает Каме, совершенно не похоже на те, другие, под которыми раньше они лежали с Джином, вдали от дома. На Окинаве небо больше напоминало мятую лежанку, усыпанную песком – звездами. На него хотелось упасть и пролежать так хоть целый день, или вечность.

Далекое Тайваньское ночное небо Каме сравнивает с теплым морем, которое ласкает ноги, пока в нерешительности стоишь на песке и как будто боишься зайти в воду. Оно тоже усыпано красивыми звездами и от этого кажется немного светлее.

Каме гладит пальцем одну самую яркую звезду, которая напоминает ему Джина. Она тоже одна такая – окружена множеством других звезд, но только она светит чуть ярче и, хочется верить, только для Каме.

- Почему мы никогда не делали так в Токио? – спрашивает Каменаши и поворачивается на бок, чтобы увидеть Джина, обнимающего свою гитару. Он взял гитару с собой, но кроме нескольких аккордов “Care” так ничего и не сыграл.

Аканиши ничего не отвечает и рукой дотрагивается до волос Каме. Тот улыбается и ждет, что будет дальше. Джин же слегка ерошит его волосы, и песчинки падают на плечи Каме. Ему начинает казаться, что когда-то это уже было.

Кажется, именно тогда они впервые смотрели на ночное небо вместе.

Каме ворочался с боку на бок и постоянно задевал Джина. Джин устал за день от издевательского отпуска, который им устроили семпаи (а ведь он выиграл эту поездку!), жутко хотел есть и мечтал хотя бы поспать.

- Хватит елозить, - зашептал Джин, приподнявшись на локте.

- С меня песок сыпется, - прошептал в ответ Каме и зачесался.

В темноте рука Джина неожиданно схватила волосы Каме, и тот вскрикнул.

- Не кричи – всех перебудишь. – Джин перебрал пальцами волосы Каме и подытожил: - Надо тебя вытряхивать на улице, а то будем всю ночь спать на песке.

Они вылезли из палатки и огляделись по сторонам. Машина съемочной группы стояла за кустами, и оттуда не доносилось ни звука. Персонал тоже люди и они, как и полагается нормальным людям, спали.

- Слушай… А на Окинаве водятся медведи? – вдруг спросил Джин, навострив уши.

- А что? – Каме укутался в теплое одеяло – ему не хотелось щеголять в одних боксерах, как Джин.

- Показалось, наверное, - отмахнулся Аканиши. – Может, олень какой-нибудь. Или маньяк. Говорят, их тут пруд пруди по ночам.

- Сомневаюсь, - фыркнул Каме. – Ты пытаешься меня напугать?

- Нет, я пытаюсь отряхнуть тебя от песка и пойти спать.

Джин встал позади Каме, собрал в руке мягкие волосы друга и осторожно принялся отряхивать его кожу и волосы от мелких, но жутко надоедливых песчинок. Он провозился так несколько минут и, когда закончил, весело объявил об этом Каме, но тот никак не среагировал.

- Эй! – Джин потряс друга за плечо, и Каменаши встряхнул головой.

- Ты что, спишь стоя? – усмехнулся Джин.

Каме помотал головой и показал пальцем наверх.

- Почему оно такое красивое? – тихо спросил Каме и посмотрел на Джина – он старше, он должен знать, а Джин пожал плечами, пытаясь отвести глаза от иссиня-черного покрывала над их головами. Сердце приятно ныло, и хотелось схватить карандаш и лист бумаги, чтобы потом остались воспоминания, но Джин понимал, что ничто не передаст красоты этой ночи.

Каме, будто прочитав его мысли, присел на корточки и расправил покрывало на песке. Джин сбегал в палатку за вторым одеялом, и они сели на берегу.

Джин хорошо помнил ту ночь. Они рассказывали друг другу действительно странные вещи о себе, искали на небе знакомые созвездия и рисовали пальцами на песке. Ещё до рассвета Джин проснулся от тычков в бок. Взъерошенный Каме сообщил, что их скоро придут будить – пора бы перебраться обратно в палатку. Джин с удивлением осознал, что они заснули на улице.

- Утром небо тоже красивое, - заметил Каме, когда они закрывались в своей палатке. И тогда Джин впервые подумал, что Каменаши все равно красивее любого неба.

- Ты хочешь спать? – Вопрос Каме застает Джина врасплох, и он пытается отмахнуться от неожиданного наваждения. Каме пересел ближе и вытянул ноги на песке.

- Неа, - отвечает Джин и украдкой смотрит на часы. – Твой самолет через шесть часов, а я ещё неизвестно сколько тебя не увижу. – Джин процеживает песок сквозь пальцы и смотрит на Каме, будто в ожидании, что он сейчас вскочит, хлопнет в ладоши и радостно объявит, что завтра его не ждут на съемках, и он остается ещё на день. Или на два.

Но лицо Каме все ещё грустное, и он просто кладет голову на колени Джина и смотрит на него широко распахнутыми карими глазами.

- Это так приятно, - говорит Каме, утыкаясь носом в штанину Джина, – что ты отказываешься от сна. Ты же очень любишь спать. Я бы сказал, ты адепт секты сна.

Джин легко смеется и отвечает, наклоняясь к Каме:

- Есть то, что я люблю больше, чем сон.

Ранее. Утро.

Джин готов убить того затейника, который без устали жмет на противный звонок уже несколько минут. Кроме того, что он разбудил Джина, два часа назад вернувшегося из клуба, так ещё чуть-чуть, и из соседних квартир покажутся возмущенные соседи.

Он распахивает дверь со словами:

- Придурок?! – И замирает. – Дурацкий сон, - бурчит Джин и захлопывает дверь.

Предполагаемое наваждение терпеливо стучит в дверь, пока Джин снова не оказывается на пороге, с сомнением оглядывая перед собой фигуру в мешковатой одежде, панамке, низко сдвинутой на лоб, и больших солнечных очках.

- Каме?!

Каменаши варит кофе в старой джезве с облупившимся покрытием. За кофе ему пришлось бежать в ближайший супермаркет, потому что у Джина нет денег даже на растворимый.

Джин спит на кухонном столе, положив голову на кухонный стол и закрывшись руками. Он успел сходить в душ, пока Каме покорял американский супермаркет и блистал скудными знаниями языка, но окончательно проснуться все равно не вышло. Запах кофе обнадеживает.

До Каме доносится родное сопение, по которому он успел соскучиться за прошедшие месяцы. Он невольно улыбается и вытряхивает в джезву жалкие остатки ванили из баночки, которая, Каме готов спорить, вряд ли принадлежит Джину.

Джин потягивает носом аромат кофе, когда Каме ставит две чашки на середину стола. Джин тут же хватает самую большую и жадно пьет, поглядывая на Каме – как бы тот не растворился в воздухе, когда кофе проявит свой эффект.

- Это, кстати, кофе по-американски, - улыбается Каменаши и пробует.

Джин махом допивает остатки и со стуком ставит чашку на стол.

- Кофе по-американски – это коричневая бурда, которую продают в сосисочных и с лотков с хот-догами. Я такой отравился на второй день пребывания здесь. Всегда любил Америку, - заканчивает он, и Каме пытается понять – есть ли в этих словах ирония.

Они молчат какое-то время, высматривая в своих чашках знаки судьбы. Джин видит только трехногого жирафа, напоминающего Тагучи, и большеносое лицо – как у Накамару. Джин пытается скрыть смешок за кашлем. Каме считает себя обделенным фантазией, когда не может разглядеть в кофейной гуще что-то, кроме надкусанной груши.

- Такое ощущение, что ты мне не рад.

- Я рад, очень, - отвечает Джин и подпирает рукой подбородок. – Наверное, я до сих пор не могу поверить, что ты прилетел из Токио и заявился ко мне в семь утра без багажа и почти без денег.

- Все ушло на билеты, увы. - Каме разводит руками, а его глаза как будто смеются. Он не меньше Джина не может поверить, что они снова сидят друг напротив друга.

- Когда ты возвращаешься?

- Завтра утром, - тихо отвечает Каме. – Иначе меня хватятся – у нас съёмки.

- Так ты ещё и инкогнито? На тебя не похоже, - улыбается Джин.

- Ты тоже изменился, - отвечает Каме.

Джин сильно исхудал, но окреп в плечах. Выглядит он осунувшимся, но Каме делает скидку на то, что Джин явно куролесил в клубах всю ночь и не успел поспать. Но больше всего изменилась манера Джина держаться, и в глазах вспыхнул, как Каме считал, ранее угасший вызывающий огонек.

- Да чего уж там, - Джин махает рукой и вытягивается, почти сползая под стол. – Когда живешь за границей, начинаешь ценить все то, на что никогда не обращал внимания. Открываются новые тайны.

- Например?

- Например, что парикмахеры не образуются сами по себе вокруг моих волос, - с горечью отвечает Джин. – И это не смешно! – добавляет он, когда Каме начинает смеяться.

Они оба знают, что играют со словами и фразами, пытаясь не задеть подводные камни – главные причины, почему Джин в Лос-Анджелесе, а Каме прилетел за тысячи и тысячи километров, чтобы побыть с ним хотя бы один день. Оттого разговор не клеится, Каме встает и предлагает сварить им ещё немного кофе, но Джин хватает его за руку и отрицательно мотает головой.

- Расскажи мне, как ты здесь, - мягко говорит Каме.

- Ты за этим сюда прилетел?

- Мне надоело каждый день гадать, что ты делаешь в ту или иную минуту, - улыбается Каме. – Могу я провести с тобой один твой обычный день?

- Обычно в это время я сплю, - говорит Джин и смотрит на кухонные часы. Его лицо неожиданно меняется и он вскакивает:

- Сколько?! Мне через полтора часа надо быть на занятии по вокалу! – Его как ветром сдувает с кухни.

Студия, в которой у Джина проходят занятия, находится в часе пути от его дома. Из них сорок минут – только на метро.
Каме праздно разглядывает жителей и гостей города, платформы, на которых они останавливаются, и спящего Джина в наушниках. Когда объявляют нужную станцию, Джин тащит Каме к выходу.

Ещё пятнадцать минут пешком, и они оказываются в большой комнате с белым фортепиано в центре. Каме пробует спеть – и поражается непривычному звуку.

Преподавательницей по вокалу оказывается приветливая, но явно строгая женщина средних лет. Она буквально вцепляется в Джина с начала занятия, и не отпускает, пока он не исполнит упражнения так как надо.

Каме кажется, что на Джина никогда никто не смел так давить в плане его творческих способностей. Но Джин, сжимая пальцы в кулаки, делает все, что от него требуют, и к концу занятия Каме почти завидует.

Неожиданно женщина что-то спрашивает Каме, но он не уверен, что понял правильно. Тогда Джин переводит:

- Она предлагает тебе присоединиться.

- Серьёзно? А можно?

- Она может сыграть "Blue Tuesday", - улыбается Джин.

День.

После занятий Джин обедает в сосисочной “Joe’s” и пьет тот самый «настоящий американский кофе». Каме, впрочем, не рискует заказывать себе кофе, зато с удовольствием выпивает полбутылки минеральной воды, чтобы смочить пересохшее после пения горло. Фирменное блюдо – невообразимо большие сосиски, поджаренные на гриле, с картошкой-фри – оказывается вкусным и сытным. Хотя Каме оставляет на тарелке половину блюда зато Джин уминает свою порцию, и подхватывает вилкой картошку с его тарелки.

- Ты всегда тут ешь?

- Обычно, - с набитым ртом отвечает Джин. Он проглатывает:

- Иногда у меня нет времени, и я просто покупаю хот-дог по дороге. Но сегодня у меня более приятная подработка, чем обычно. Тебе должно понравиться.

- Тебе же не разрешают работать.

- А кто следит? – вопрошает Джин и торжественно допивает свой остывший кофе. – И это не работа – это… Ладно, просто поехали к Гриффитской обсерватории.

- О Боже, какое отношение ты имеешь к обсерватории?

- Смутное, - гогочет Джин, изрядно развеселившийся от вопроса.

Каме выскакивает из автобуса вслед за Джином. Они оказываются на широкой дороге, ведущей к зеленому парку с большой вывеской, которую Каме не может прочитать с этого расстояния, но Джин поясняет, что они на месте, но дальше не пойдут.

- А что примечательного здесь?

- Вон те ребята. - Джин показывает на группу молодых людей, которые стоят кругом. С их стороны доносятся знакомые ритмы R’n’B.

Каме неловко стоять перед толпой парней и девушек, одетых как Коки, которые оценивающе на него смотрят. Джин представляет ему всех своих новых друзей – Каме сосчитал восьмерых. Три девушки и пять парней. Некоторые из них иностранцы, так же как и Джин. Одна из девушек оказывается японкой по имени Аяна.

Пока Джин общается с друзьями и разминается, Аяна рассказывает, что они уже давно танцуют на этой площадке, иногда даже удается заработать. С Джином они познакомились здесь же – он не смог пройти мимо и принял участие в танцевальной битве. Молодые люди были настолько удивлены, что сразу же предложили ему присоединиться к их группе.

- У нас был такой шок, когда мы узнали, что Джин-Джин поет и танцует в группе, - говорит Аяна. – Я уехала из Японии пять лет назад, но я ещё помню, что быть «джоннисом» – очень круто.

Каме улыбается и поддерживает разговор с обычной для себя легкостью, хотя ему и трудно иногда удержаться. «Джин-Джин»?! Он понимает, что это другая культура, но слышать от незнакомцев имя Джина – невыносимо.

- Мои друзья готовы спорить, что ты здорово выглядишь на танцполе, - к ним подходит Джин в кепке. – Не хочешь поучаствовать в нашей битве?

- Я лучше посмотрю. – И ему действительно хочется посмотреть со стороны, как танцует Джин. На выступлениях они всегда танцуют рядом, и почти не видят движения друг друга.

Джин салютует ему, широко улыбаясь, и кто-то включает музыку.

На середине танца у Каме начинает кружиться голова, и он хватается за парня рядом. Тот не обращает на это внимания и тоже внимательно смотрит на Джина.

Каме никогда не видел таких движений. Джин всегда танцевал свободно, словно рожденный для танца, но сейчас Каме видит перед собой настоящую технику и отточенные движения, напоминающие сердцебиение. Каме слышит свое сердце, бухающее в груди в одном ритме с Джином.

- Он сегодня улыбается больше обычного, - замечает вдруг Аяна. – Наверное, из-за тебя. Бьюсь о заклад, что ты именно тот его «важный человек», о котором он нам иногда рассказывает за кружкой пива в баре. Но когда он трезвый, из него ничего невозможно вытянуть.

Каме не знает, что ответить: Джин часто говорит о нем?

- Я приехал, потому что хотел его увидеть. Побыть рядом. Так я ему сказал, - начинает Каме. Он бы никогда не признался Джину в том, что затем говорит малознакомой девушке:

- Но на самом деле я хотел знать, что Джин не может без меня, что ему также плохо как и мне. И почему мне сейчас так стыдно за себя?

- Он очень грустный, правда. Только притворяется и не хочет тебя расстраивать, - уверенно говорит Аяна. – Но страданиями сыт не будешь. Тебе не кажется, что чем больше ты об этом думаешь, тем хуже? А вот Джин справляется со своими проблемами, танцуя с нами.

Каме никогда раньше не представлял Джина в роли уличного танцора, но, прислушиваясь к разговорам, и по рассказам Аяны, он понял, что Джин отлично для этого подходит.

- Знаешь, иногда мы собираем действительно большие толпы, - говорит Джин, размахивая руками. Волосы выбились из-под кепки, лицо и шея вспотели, но в глазах горит азарт. – Если бы у меня не было уличных танцев, я бы давно сдался. А так мне всегда есть, куда пойти.

Каме подает Джину бутылку, и он хорошенько поливает водой волосы и шею, запрокинув голову от удовольствия.

- Мне очень важно, чтобы ты знал – я здесь не пропаду. Не стоит волноваться, - неожиданно говорит Джин. – Я же знаю, что ты себе места не находишь, но ты ведь Каменаши – ты самый сильный из нас и ты должен думать о себе и работе, потому что по-другому и не можешь. А я буду заботиться о себе.

- Я не считаю, что ты не можешь о себе позаботиться…

- Но тебе почему-то кажется, что ты виноват в том, что сейчас происходит. Мне действительно здесь иногда так сложно, что мне хочется послать все к чертовой матери, но я сам себе создал эти проблемы, и расхлебывать буду до последнего. Ты тут не причем.

- Иногда я нас ненавижу, - говорит Каме, и Джин украдкой сильно сжимает его руку.

Вечер.

По вечерам Джин нигде не ужинает, и редко проводит это время дома, если ему не нужно заниматься английским. Сегодня Джин объявляет себе заслуженный выходной, несмотря на все протесты Каме.

Лос-Анджелес никогда не спит, и ясно, что в таком городе есть, чем себя занять. От обсерватории они поехали домой, где переоделись (Джин заставил Каме надеть свои джинсы, футболку и ветровку, потому что «шмотки» Каменаши совершенно не годились для лос-анджелесских клубов).

В любом путеводителе по штату Калифорния или просто по Лос-Анджелесу несколько страниц отведено для Бульвара Уилшира, который ещё называют «Милей чудес».

- Это, конечно, не Роппонги, но здесь лучшие клубы, - поясняет Джин, пока Каме вертит головой из стороны в сторону.

Они окружены витринами магазинов, светом из окон ресторанов и неоновыми вывесками клубов и баров, из которых льется совершенно разная музыка на любой вкус.

По словам Джина, днем ему обычно некогда отдыхать, поэтому он прибегает домой, принимает душ и мчится со своими друзьями-танцорами по клубам.

Когда охранники на входе, судя по очереди, в очень популярный клуб, пропускают их компанию в первую очередь, Каме боится предположить, как часто Джин зависает в клубах. Внутри их приветствуют люди, попадающиеся по дороге к бару. Они все рады видеть компанию Джина. Заметив замешательство Каме, Джин поясняет:

- Мы иногда тут выступаем… Только никому не говори в Японии, ладно? А то меня быстро выкинут из агентства.

- Могила, - честно обещает Каме.

В клубе компания разбредается по танцполу. Оставшись вдвоем с Джином, Каме выпивает кружку какого-то местного пива и зовет Джина танцевать.

Они быстро становятся центром всеобщего внимания, и публика с неохотой отпускает их отдохнуть на мягкие красные диванчики на втором этаже. Джин приносит им по бутылке пива. Какое-то время полностью увлечены алкоголем.

- На самом деле по ночам я предпочитаю спать, - говорит Джин. – Иначе с таким ритмом жизни можно рехнуться, если приходить домой под утро и сваливаться на кровать как мешок картошки.

- Ладно, не оправдывайся, - усмехается Каме.

- Я серьёзно, - буркает Джин. – Когда я вернусь, то торжественно обещаю, что буду серьёзнее относиться к работе.

Каме кивает, но ему не хочется, чтобы Джин сильно менялся. Есть много вещей, которые делают Джина самим собой. Пусть иногда это недостатки, но они никому не причиняют вреда.

- Чем ты ещё занимаешься по вечерам?

Джин задумчиво чешет нос и пожимает плечами:

- Как придется. Мы часто танцуем в клубах. Несколько раз в неделю у меня курсы языка. Иногда я один сижу в баре или дома и сочиняю стихи для будущих песен. На английском, - гордо заканчивает он.

- Я бы хотел услышать одну из них. Можно?

- Осталось ещё одно место, где я часто бываю, и мне кажется, тебе оно понравится. Надо будет только вернуться домой за моей гитарой.

- И куда мы поедем?

- На пляж Малибу, - широко улыбается Джин. – Оттуда открывается восхитительный вид, и там, я уверен, самое красивое небо в мире.

Ещё одно утро.

Каме все ещё кажется, что на нем полно песка, и Джин вымученно улыбается, когда слышит это.

На табло аэропорта появляется номер рейса Каменаши. Если верить сообщениям бесцветного женского голоса, отправление самолета через двадцать минут.

Сходя с трапа самолета вчерашним утром, Каме боялся, что не сможет улететь: останется в постели, или вцепится в Джина, или выпрыгнет из такси по дороге в аэропорт. Но один день в Лос-Анджелесе изменил их обоих, и теперь они не боялись прощаться.

- Ты понимаешь, что когда я вернусь, все будет совсем по-другому? – спрашивает Джин, хотя и знает ответ – Каме понимает все намного лучше него.

- Я не надеюсь на легкую жизнь. А тебя это пугает?

- Нисколько, - отвечает Джин.

Оставалось десять минут до отлета.

@темы: JCF II, Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, KAT-TUN, синие, G, авторский