Название: Обещай мне
Бета: nathalier
Пэйринг: Нишикидо/Окура
Рейтинг: R
Жанр: горячечный бред
Цвет группы: зеленый
Примечание: Рё без маски наедине с самим собой

читать дальше- Рё-тян, если ты мне друг, обещай.
- Мм?
- Если однажды так получится, что я приду к тебе и буду нести всякую чушь или буду вести себя не так, как обычно, а так, словно это и не я вовсе, а какой-нибудь мой дьявольский клон… - пьяно шепчет Окура на ухо Рё, пока тот волочит его на себе до такси. - Обещай, что просто выставишь меня за дверь, а на следующий день, когда меня отпустит, ты будешь разговаривать со мной как прежде. Обещай.
- Ч-что? – надсадно пыхтя переспрашивает Рё.
- Обещай, и я от тебя отстану. – Рё едва разбирает его слова, потому что слишком занят попытками затолкать сопротивляющееся тело в машину. Он пытается сложить его и так и эдак, но будто изо всех мест сразу высовываются руки, которые хватают за воротник, вцепляются в края пиджака, в рукава и куда-то тянут. Куда-то туда, где маячит в темноте лицо Окуры, продолжающего упрямо шептать что-то про прощение и злых двойников.
- Да-да, обещаю. – Говорит Рё скорее на автомате и чтобы успокоить Таччона, чем искренне и с пониманием, что от него требуют.

Перед ним все как в тумане – сегодня они побили все рекорды по количеству выпитого, но Рё от перевозбуждения на нервах настолько, что еще в состоянии предпринимать хоть какие-то действия, в отличие от Окуры, который будучи, наконец, усаженным в такси, привалился головой к окну и погрузился в сон.

- Езжай. – Рё хлопает по крыше машины, и та с тихим шорохом отъезжает в сторону дома Окуры. Свежий ночной воздух способствует очищению головы, и Рё уже стоит на ногах довольно твердо, но вместе с ветром, обдувающим его лицо, прогоняющим хмель, он слово за словом забывает все то, о чем Таччон просил его минуту назад.

****
Едва ли он помнит о своем обещании, когда кладет бесполезный пульт от кондиционера на столик и шлепает босыми ногами в спальню. Он только что из душа, и кожу приятно холодит ветерок из раскрытого настежь окна. Жаль, что кондиционер так некстати сломался, а на улице много за +30 и освежающего эффекта от душа хватает только на десять-пятнадцать минут. А потом хоть не беги под воду снова.

Последние несколько дней были форменным сумасшествием. Концерт, фотосъемка, запись передачи с Kanjani8, еще одна фотосессия с NEWS. Ямапи, затащивший его в бар на Гиндзе. Присоединившийся к ним Джин. Да не один, а в компании трех девиц. Потерянный счет количеству выпитого. Несколько часов в синкансене до Осаки. Трещащая на утро голова. И жара, идущая за ним по пятам. Дома ли, в клубе ли, на площадке ли – жара, от которой горят щеки и едва не дымятся кончики ресниц.

- Не знаю, что со мной. Я весь горю... – Рё падает на кровать. Сегодня он хочет побыть дома один – никого не видеть, ни с кем не разговаривать, ничего не слышать, кроме назойливого, отупляющего стрекота цикад. Он собирался лежать, раскинув руки, на постели, смотреть в потолок, и чувствовать только, как медленно уходит из мышц напряжение. Перевернувшись на живот, он тянется рукой к спрятавшемуся среди томиков манги градуснику. – Посмотрим-ка...

Градусник честен с ним. 36.6. Ни намека на температуру. Вердикт: здоров.

- Тогда во всем виновата лишь погода. - Рё закрывает глаза.

Он знает, что это ложь. Погода совершенно не при чем. Он лжет себе вроде бы не специально, но как будто по привычке. Вот уже где-то с полгода. Не называя то, что с ним происходит своими именами, надеясь, что так навязчивые мысли уйдут прочь. С ним что-то случилось. В нем что-то сломалось. Раскололось напополам. И жара не вокруг него. Жар внутри. Поднимается из этой трещины, образовавшейся в сердце. Ее края изрезаны рваными выступами. Она глубока, но не настолько, чтобы внутренний огонь не мог выбраться наружу. Иногда ему кажется, что еще немного и он сойдет с ума от боли и невозможности прекратить пытку. Он не в силах унять пламя, потому что не может сдвинуть края разлома – они оплавлены настолько, что рельеф перестал совпадать.

А ведь причина на виду. Часто рядом с ним. Всегда поблизости. Когда на расстоянии телефонного звонка или нескольких десятков километров по скоростному шоссе, когда через коридор в соседнем номере или, случается, Рё почти соприкасается с ней коленями на очередной тв-передаче. Причина задумчиво молчит, застенчиво улыбается или открыто смеется, отвечает на вопросы или рассказывает что-то свое, а еще ест, спит, поет и танцует. Словом, живет. У причины даже есть имя. Но Рё скорее умрет, чем произнесет его вслух. Особенно наедине с самим собой.

И как бы он ни старался, ему не удастся избавиться от этой трещины. Даже если пройдет время и огонь погаснет – черный обожженный шрам останется на его изуродованном сердце навечно.

- Джину бы это сравнение понравилось, – шепчет Рё в пустоту над собой, не открывая глаз. – Он вставил бы его в свою песню. – Он поворачивается на бок и поджимает ноги, скрючиваясь в позу эмбриона. – Нет уж, лучше сдохнуть... – в комнате едва ли менее жарко чем на улице, но впервые за все сумасшедшее лето его пробирает дрожь. – Признаться себе в том, что я запал на одного из своих друзей? Что может быть хуже? – Он не замечает, как проваливается в сон, такой же рваный и беспокойный, как поток мыслей в его голове.

Разве возможно держать себя в руках, когда сталкиваешься с ним на пороге душевой комнаты. Окура, придерживая полотенце руками, прислоняется спиной к косяку, пропуская Рё вперед. Рё проходит, делая шаг за шагом, и отзвук собственных шагов отдается в ушах, сливаясь в унисон с гулкими ударами сердца. Каждый раз проходит мимо... Невозмутимый лишь с виду, приближающийся с каждым движением к краю пропасти – в душе. Каждый раз.

А что, если однажды взять и остановиться, думает Рё. Если не в шутку, а всерьез положить руку ему на плечо? Смахнув по-хозяйски рассевшиеся капли воды, провести ладонью по груди? Ощутить под пальцами особое тепло, присущее только Окуре? Или даже притянуть его за шею к себе и заглянуть в глаза? Увидеть, как недоумение сменяется испугом... «Нет, это же мой сон!» - Рё исступленно мотает головой. Увидеть, как недоумение сменяется восторгом. Окунуться в разгорающуюся во взгляде страсть. Почувствовать его губы на своих губах. Отведать поцелуй со вкусом липкой похотливой духоты.

«Если ты мне друг, обещай...» - вспоминает Рё слова из другой реальной жизни, но не обращает на них ровным счетом никакого внимания. Это его сон и в нем все происходит так, как он и мечтать не мог, чтобы оно было б в жизни. Фантазии слишком смелы, но Рё нравится, как развиваются события. Он лежит раздетый на смятых влажных простынях и распущенные волосы Окуры щекочут ему живот. Видение настолько яркое и осязаемое, что это даже больно. Он чувствует острое покалывание в закушенной губе и легкий солоноватый привкус крови на языке.

У Рё кружится голова от впечатлений – воздух вокруг него горяч и наполнен самыми разными ароматами и звуками. Шелест простыней, шорох двух соприкасающихся тел, теплый запах топленого молока за ухом, куда Рё утыкается носом. Он чувствует пальцами каждый позвонок на спине Окуры, видит затылок с ниспадающими темными волосами, слышит судорожное прерывистое дыхание. Ему кажется, что комната тоже движется в едином ритме с ними, плавно и размерено, немного лениво, но так, что с каждым рывком до предела обнажая нервы. Огонь внутри Рё поднимается все выше, жар наполняет его сердце до краев – и в душном мареве ему мерещится, как, вспыхивая, с легким потрескиванием сгорают волоски на теле. Когда лава перебирается через границы и истекает вниз, разрушая все на своем пути, Рё забывает как дышать. Он бессильно хватает воздух ртом и крепче вцепляется в Окуру, вжимаясь в него, оплетая руками и ногами. Последнее, что он помнит перед тем как провалиться в беспамятство – прикосновение сухих горячих губ ко лбу и шепотом произнесенное слово. Он не слышит какое.

****
Рё не думает о своем обещании, когда просыпается утром словно на дне Северно-Ледовитого океана - весь синий и покрытый пупырышками. Не открывая глаз, он шарит вокруг себя руками и заворачивается в первую найденную простыню как в кокон. Затем часто и жарко дышит, пытаясь нагнать в кокон теплого воздуха и согреться. Когда его более-менее перестает трясти от холода, он сонным взглядом обводит спальню и щурится на косые линии дождя, оставленные на оконном стекле. Одну створку вчера он оставил открытой, и сейчас из нее ощутимо тянет свежестью. Очевидно, основной удар пришелся на ночь, думает Рё.

Ему гораздо лучше по сравнению со вчерашним. Не так жарко, не так душно, не так горит и жжется внутри. Он даже чувствует себя чуть более счастливым и умиротворенным, словно часть внутреннего огня куда-то ушла, выплеснулась, делась. Он лежит на постели и строит планы на день, но его отвлекают неприятные болезненные ощущения в плече. Извернув голову, Рё натыкается глазами на свежую ссадину с запекшейся кровью по краям. Рё задумчиво царапает ссадину ногтем.

- Вот это я вчера разошелся... – Капелька крови выступает на открытой ранке, Рё смахивает ее пальцем. – Я так себя совсем изведу...

Внезапно нахлынувшие воспоминания о вчерашнем сне оглушают. Первые несколько секунд Рё кажется, что он попал под стеклянный колпак. В отсутствии внешних звуков особенно отчетливо слышно, как бешенно колотится сердце, разгоняя кровь по сосудам. Рё бегло осматривает себя и понимает, что царапина на плече – не единственная его травма. Но многочисленные небольшие синяки не так смущают, как отчетливо переливающаяся лиловым цветом отметина на шее. У Рё округляются глаза. Как бы ни был реален и похож на явь его сон, поставить засос на шее сам себе он никак не мог. Рё переворачивает постель вверх дном – его улов несколько темных волос на подушке – длинных, мягких и совсем не таких как у Рё. Больше улик нет. Рё сидит на краю кровати и тщетно пытается унять дрожь.

- Это. Был. Не. Сон. – произносит он вслух, но фраза звучит плоско и ни капли не отражает действительность. – Я был не один. – делает Рё вторую попытку, но голосу все так же не достает уверенности.

Зная, что если протянет еще минуту, то ни за что снова не решится, Рё хватается за сотовый и набирает Окуру.

- Алло? – когда в трубке раздается его сонный голос, такой по-домашнему мягкий и теплый, у Рё путаются мысли. – Алло? – переспрашивает Окура и Рё, еле справляясь с голосом, отрывисто произносит:
- Окура?
- Рё-тян?

Рё чувствует, что начинает задыхаться. Словно эхо в ушах снова и снова звучит его имя, произнесенное Окурой. Точно так же как ночью. И это было последнее, что он помнил перед тем, как заснуть. Его имя, произнесенное по-особому. Таким он никогда его раньше не слышал. «Рё-тян» - как прикосновение сухих горячих губ.

Бросив телефон за спину, Рё сжимает голову руками. Он сходит с ума. Это совершенно точно. Ведь так не бывает. Так не может быть! Как Окура мог оказаться в его постели? Влететь в окно?

«Если так получится, что я приду к тебе и буду вести себя не так как обычно, а так, словно это и не я вовсе, а какой-нибудь...»

- Дьявольский клон... – договаривает Рё, вспоминая слово за словом их недавний разговор с Окурой после посиделок в баре. – «Обещай, что выставишь меня за дверь...» – читает Рё на стене напротив постели. «А на следующий день будешь разговаривать со мной как прежде» – видит он в высохших следах от потеков воды на окне. «Обещай» - написано у него на ладонях, и Рё боится закрыться ими, потому что тогда отпечаток слова останется на лице навечно.

****
Он обещал, что прогонит его, и нарушил обещание. Он думал, что это сон, но был с Окурой наяву. Он поддался своему внутреннему огню, потому что не смог с ним совладать. Но что Таччон? Его голос по телефону звучал совершенно обычно – заурядное «Алло», а особые интонации в «Рё-тян» ему могли померещиться – из-за адского пекла на улице и сломанного кондиционера в последние дни он сам не свой. Рё смотрит в окно и видит, как лучики солнца проглядывают из-за туч. Скоро небо очистится и жара вернется. Только Рё не уверен, что в этот раз сможет ее пережить.

Дьявольский клон.
Тайный брат-близнец.
Сумасшедший двойник.
Выходец из параллельного мира.
Материальное воплощение его исступленного желания.

Рё лежит на постели совершенно опустошенный, вымотанный, истерзанный. Он ничего не понимает, он боится что-нибудь подумать, боится делать выводы, боится себя и своих мыслей, своих желаний. Неужели это только его участь – после прошедшей ночи терзаться угрызениями совести и мучаться провалами в памяти? Окура ни разу не дал понять, что Рё для него больше чем друг и согруппник. Но ведь именно с Рё он взял обещание, как будто знал, что однажды может сорваться. И у него был ключ – Рё вспомнил. Он сам просил Окуру посмотреть за квартирой, когда у него была деятельность с NEWS.

Температура в комнате неуклонно растет. Рё задергивает шторы, чтобы солнце не слепило глаза и не добавляло лишних градусов. Он лежит, сидит, ходит по комнате – мечется как загнанный в клетку зверь. Наконец, отыскав себе местечко в самом дальнем углу спальни, он садится на пол зализывать раны воспаленного разума. Чтобы это больше никогда не повторилось, он сменит замок. Может, даже переедет в другую квартиру. Жаль, что убежать от работы и группы никак не получится. И они с Окурой будут продолжать сталкиваться в гримерке, в репетиционном зале, в студии – везде. Но Рё не допустит повторения ошибки – теперь он помнит о своем обещании. Он уверен в себе. «Один раз оно уже было нарушено», - вкрадчиво произносит внутренний голос… И Рё нечего ему возразить. Он выжжен изнутри своим желанием близости и бесполезно уверять себя в стойкости - каждый раз видя Окуру рядом, он будет вспоминать их сумасшедшую ночь и грезить о повторении. А что вспомнит Окура?

Словно вторя его мыслям, Рё слышит как в замке входной двери поворачивается ключ.

Fin.

@темы: Tadayoshi Okura, JCF II, Nishikido Ryo, зеленые, Angst, Kanjani8, R, авторский