Название: Крыша.
Пейринг/Герои: Kanjani8, V6, SMAP.
Рейтинг: PG.
Загадка: назовите, пожалуйста, видеоклипы каждой из этих групп, которые послужили материалом для создания вселенной фика.
Примечания: Всего клипов четыре, для учитывания ответа угадать достаточно три.
Отгадка: читать дальшеPrologue of Patch - Kanjani8, Swing! - V6, Fly! - SMAP, Shingo Mama - Shingo Mama no Oha Rock.

читать дальше- Я думаю, - глубокомысленно заметил Йоко, - нам нужна крыша.
Все, кроме Ре и Хины, синхронно подняли глаза вверх и примерно минуты полторы сосредоточенно изучали потолок. Ре этого не сделал, потому что ел, а Хина – потому что знал, о чем говорит Йоко.
- С крышей все нормально, - наконец сказал Мару. – Не протекает.
- Пока что, - сумрачно добавил Окура и вернулся к своему важному делу. Окура нарезал огурцы для салата. Попутно, впрочем, приходилось еще и отбиваться от Ре, жаждавшего эти огурцы прикончить сразу же, салата не дожидаясь, да причем так отбиваться, чтобы ножом по пальцам никому не заехать.
- Нет, вы ничего не поняли, - сердито ответил Йоко. – Я имел в виду обычную крышу. Мафиозную, чтобы прикрывали нас от всякого.
- Йокояма, мы сами кого хочешь прикроем, - проникновенным голосом сказал Субару и для верности выстрелил в мишень пару раз. Потом он сдул дымок с дула пистолета и осторожно вложил его обратно в кобуру.
- Ага, - хмыкнул Ре, жуя очередной огурец, и толкнул Йоко в плечо. – Тут же кафе как раз прикрытие, эй!
- Сейчас прилетит, - радостно воскликнул Мару, и не ошибся: Ре действительно прилетело по лбу от Хины, а потом прилетело и всем остальным в мозг. В виде длинного хининого нравоучительного монолога. Смысл монолога сводился к тому, что кафе без крыши выглядит весьма подозрительным и сразу вызывает мыслишки о том, что само по себе крышует какие-нибудь не очень законные штуки. Потому, дабы обхитрить стражей закона, крышу всенепременно надо завести. Под конец долгой речи крыша поехала уже у слушателей, так что с Хиной все согласились. Он умел быть убедительным.
- Так, - важно изрек Йоко, оглядев всех, - дело осталось за малым: найти крышу.

Окада Джуничи давно смирился с тем, что с ним постоянно происходит какая-нибудь фигня против его воли. Например, на следудющий же день после прибытия в Токио он случайно попал в неудачливую преступную банду. Банда взяла в заложники окадин фен, нужный им якобы для создания Ветра В Волосах Нагано - одного из фирменных отвлекающих маневров. Пришлось вступить к ним и самому Окаде. Не бросать же фен на произвол судьбы.
Еще ярким примером подобной фигни были периодические пьянки с Мияке Кеном, одним из коллег Окады по банде. Окада никогда не собирался идти с ним в бар, но почему-то все равно там оказывался. Зато теперь он умел виртуозно снимать с людей носки. В общем, Окада старался везде найти пользу.
В данный момент он был занят тем, что разглядывал своего появившегося недавно сталкера. На сталкере красовалась кепка с гордой надписью "Лузер", большие темные очки, какая-то скучная куртка и постоянно спадающие джинсы. Как раз сейчас сталкер их подтягивал, продолжая при этом жевать сосиску. Они с Окадой стояли в двух разных очередях за билетами в исторический музей. Вскоре билеты они купили, и тут Окада понял, какую пользу можно извлечь из сталкера.
Еще один коллега Окады, Морита Го, определенно питал нежные чувства к странным кепкам. Между тем, близилось Рождество и Новый год.
- Извините, - вежливо пробубнил Окада, обращаясь к сталкеру. - Не могли бы вы подсказать, где купить такую же кепку?
Ответом ему стал внезапно упершийся под ребра банан.
- Будешь упираться, оболью банан майонезом, - тихо пригрозил сталкер. - Кепка, кстати, сшита на заказ.
- Оу, - только и ответил Окада.
- Где ты живешь? Отведи меня к своему боссу, - потребовал сталкер. Окаде показалось, что банан скоро сломается, упадет и заляпает красивый пол музея.
- Я не живу со своим боссом, - на всякий случай заметил Окада. Сталкер угрожающе на него посмотрел. Окада вздохнул и медленно пошел к выходу из музея, дабы проводить сталкера к Инохаре.

- Ре пишет, что он уже в логове Шестерок, - довольно потер руки Йоко. - И его даже покормили. И подарили розовую рубашку.
Окура хмыкнул, Ясу завистливо вздохнул, не отрываясь от приставки.
- По-моему, они хотят его подкупить, - подозрительно прищурился Хина. - А может, и отравить! Кто их знает. Почему вообще мы выбрали их? Можно ж было выбрать Братков Домото, они с нашего района, ну и вообще их всего двое, много не запросят, а еще...
- Шляпы они подпольно крутые делают, - добавил Ясу. Это ценное замечание спорщики проигнорировали.
- Братки Домото слишком крутые, они тоже вызовут подозрение. – Йоко взмахнул рукой. – Шестерки на то и Шестерки, чтобы покрывать мелкую сошку вроде нас!
Хина едва набрал полную грудь воздуха, чтобы ответить, но тут телефон в очередной раз запиликал, сообщая об известии от Ре. Йоко быстро открыл письмо и вслух прочел:
- «Босс болтает уже третий час. Если верить Коротышке, то он имеет в виду, что они согласны, но хотят себе мест в кафе и долю с прибыли. Однако сам босс сейчас говорит про Олимпийские игры в Ванкувере. Верить ли Коротышке? Он с нашего района, как оказалось».
- С нашего? С нашего – не верить, - решительно воскликнул Мару и хлопнул в ладоши. – Это ж как Хине верить!
Хина привычно стукнул его по голове и парировал:
- Тебе, получается, тоже верить нельзя?
- А я из Киото, - радостно ответил Мару.
- Поверьте лучше, - мрачно вклинился в разговор Субару. – А то они Ре могут оттуда и не выпустить.
- Аргумент, - согласился Йоко и посредством смс велел Ре поверить Коротышке.
Так банда Шестерок наконец-то смогла заняться делом.

- Сколько-сколько мы отдали на налоги?! – в отчаянии завопил Хина и принялся рвать волосы на голове. Приближение конца года теперь представлялось ему совершенно не таким милым, как накануне. Накануне оно ассоциировалось только с праздниками, а вот теперь, когда Ясу ткнул его носом в свои разноцветные листы с бухгалтерией…
- А еще 15% ушло крыше, - окончательно добил Ясу. Хина со стоном упал на диван:
- И неужели нам не положено никаких налоговых льгот? В Японии же масса льгот, нам необходимы все, какими только можно воспользоваться!
- Нууу, - задумался Ясу, - я тебе назвал сумму уже с учетом льгот на малые предприятия… Можно, конечно, еще получить льготу по голубым бланкам.
- Это как? – заинтересовался Хина.
- Надо предоставить им бухгалтерские книжки со всеми-всеми операциями, - объяснил Ясу. – Например, я сейчас не вписывал в отчетность про 15% Шестеркам, а там надо будет вписать.
Хина привычно отпустил подзатыльник, а потом покрутил пальцем у виска:
- Ты серьезно хочешь в официальный документ писать про отчисления якудзам?
- Да какие из нас якудзы, - дружелюбно похлопал Хину по плечу следивший за их беседой босс Шестерок Иноччи. – Мы маленькая тихая банда. Якудзы посерьезнее должны быть, а мы что? Хочешь сигару, кстати, Мураками-кун?
- Я льгот хочу, - взмахнул руками Хина, будто случайно заехав по макушке Иноччи. – Ясу, валяй давай эти голубые бланки. Кстати, а когда мы там должны были сдать декларацию в налоговую?
- Мы неделю назад сдали, - похвастался Иноччи. – Спасибо Сакамото-куну, он нас организовал хорошо.
- Крайний срок вчера, - сообщил Ясу с жизнерадостной улыбкой. – Ничего, в Англии финансовый год в апреле начинается. Можно сказать, что мы британцы.

Под Новый год везде суматоха. Люди носятся по улицам в поисках подарков, в офисах спешно дописываются годовые отчеты, школьники судорожно пытаются исправить оценки в семестре. Ничем не лучше дела обстоят и в налоговой полиции. Им даже хуже: помимо того, что надо свои дела в порядок привести, то и дело возникают проблемы с чужими.
- Вот эти господа не сдали нам декларацию. – Кимура сходу кинул на стол толстую тетрадку, раскрытую на странице с надписью «Канджани». – Кафе «Канджани», занято семь человек, включая хозяина Мураками Шинго.
- Недавно наняли еще шестерых, - усмехнулся Накай. – У тебя устаревшие данные.
- А ты что, за ними следишь? – гоготнул Кимура. Накай угрюмо посмотрел на него, обстановка накалилась, но тут в беседу вступил Горо, резко понизив градус:
- Пойду направление на аудит напишу.
- Отлично, - с облегчением вздохнул Кимура. - Может, мы к ним пока Шинго отправим быстренько? На разведку.
- Я за! – выкрикнул Шинго с другого конца комнаты. – Схожу под прикрытием, я как раз новую маскировку придумал.
- Он мне показывал, - индиффирентно сказал Цуеши. – Возможно, после визита Шинго аудит будет проводить не у кого.

Ре открыл дверь и подавился чипсами.
- А вы жена Иноччи? – быстро спросил он и попытался выжать из себя самую дружелюбную улыбку. – Он нам про вас рассказывал, но не показывал.
Огромная тетка в розовом платье всплеснула руками и заголосила:
- Что вы, что вы, я же Шингомама! Охаааааа!
Чипсина выпала у Ре изо рта.
- Отойди. – Тетка проворно подвинула Ре в сторону сильной рукой и влетела в помещение. Глаза у нее явно были весьма зоркие, и детали она подмечала все, какие только удавалось. Мару смотрел на нее с открытым ртом, Окура недовольно что-то пробурчал, а Йоко попытался спрятаться за диван. Субару же спокойно продолжил заполнять очередной бланк. В конце концов, Ясу не каждый день просил его о помощи, чтобы теперь на всякую ерунду отвлекаться.
- А где Шинго? – крикнула Шингомама и поставила большуцую сумку на стул. – Я ему кимчи привезла. Домашнюю.
- Хина кореец? – ахнул Мару. – Вот это ПАААААААААААААААААААААН!
По спинке дивана постучал пальцами Мияке Кен, служивший теперь тут чем-то вроде телохранителя. Когда Шингомама достала кимчи, Кен поднялся, вразвалку подошел к ней и выхватил кимчи пальцами. Из его наушников до Шингомамы долетели громкие звуки корейского техно.
- Выпьете? – проскрипели у нее над ухом, перекрывая корейцев. – Берите, берите, пейте.
- Правда, пейте, - умилительно посмотрел на Шингомаму Кен. И та не устояла.
В прямом смысле этого слова.

Хина и Иноччи явились поздним вечером, немножко шатающиеся, немножко чрезмерно веселые и распускающие вокруг себя весьма подозрительные ароматы. Несмотря на это, Хину сразу же схватил за шкирку и потащили к громко храпевшей на диване тетке в розовом платье.
- Твоя мать? – кратко вопросил Йоко, бережно шлепая Хину по щекам.
- Чееее? – осоловело посмотрел на него друг. – У моей матери нет таких ног волосатых. И кадыка тоже, знаешь ли.
- Ой, и правда, - восхитился Ре. Он пихнул в бок Окаду и ткнул пальцем в кадык Шингомамы. – Смотри, видать, действительно мужик.
Кен, недолго думая, сунул руку в сумку Шингомамы, достал еще упаковку кимчи и паспорт. Едва взглянув на паспорт, он присвистнул:
- Если верить документам, это Катори Шинго. А Катори Шинго – это…
- Работник налоговой полиции, - закончил за Кена Морита Го, еще один бандит из Шестерок. Он маскировался под официанта, и именно его угощение сразило Шингомаму.
Лицо Хины посерело от ужаса. О местном отделении налоговой полиции ходили легенды. Работало там всего пять человек, не считая высокого начальства, но этих пятерых было достаточно, чтобы запугать всю округу. Их недаром назвали Специальное деМорализующее Агрессивно Подразделение, потом сократив это до СМАП. Друг за друга они стояли горой и сотворить могли все, что угодно. Поэтому такое обращение с Катори Шинго могло привести к весьма неприятным последствиям. Тем более, декларацию Ясу все еще не дорисовал до конца.
- Сматываем удочки? – спросил Ре, жизнерадостно улыбаясь и похрустывая кимчи.

- Что-то Шинго долго нет, - задумчиво сказал Цуеши. Горо невольно закрыл лицо рукой, а Кимура искренне заржал:
- Да вас на пять минут разлучить, и уже долго кажется.
- Вообще-то он прав, - внезапно поддержал Цуеши Накай. – Шинго ушел еще утром. И кимчи всю забрал.
- Мы можем сходить за ним, - предложил Горо. – Я как раз собрал все накладные. И вообще вдруг Шинго бьют. Как меня тогда, муж той полицейской, которую я сбил.
- Фу, - поморщился Кимура. – Не напоминай. Я как раз собирался сгонять к Цуеши и с ним стриптиз посмотреть, а пришлось ехать тебя выручать.
- Так, хватит беседы водить, - прикрикнул Накай. – Едем работать. Тем более, я еще новую розовую шапку в черепах никуда не носил.
- Ранний подарок от Куми-тян на Рождество? – невинно поинтересовался Кимура.
- Я слышал, сам Накай ей подарил квартиру в центре, - свистящим шепотом пробормотал на ухо Кимуре Цуеши. Накай возвел глаза к небу и от всей души вытолкал одногруппников за дверь.
- Наверное, надо позвонить в «Канджани» и сообщить, что мы едем? – спросил Горо, когда они уже влезли в машину.
- Чтоб они успели спрятать все счета? – нахмурился Накай. – Да никогда!
- Но начальник запретил выезжать без предупреждения, - не сдавался Горо.
- Да кого вообще волнуют эти запреты! – воскликнул Кимура и радостно вырулил на встречную.

Когда Шестерки впятером, решив не трогать Иноччи, пока тот беседует с женой по телефону, быстро перенесли Шинго храпеть дальше в комнату Йоко, Хина наконец-то смирился с тем, что крыше пришлось отстегнуть целых пятнадцать процентов. В конце концов, еще неизвестно, как бы все обошлось утром без быстрой реакции Кена и Мориты на происходящее. Сейчас Сакамото старательно расставлял всех по местам, чтобы не вызвать подозрения у налоговиков. В том, что СМАП нагрянут рано или поздно, никто не сомневался. Едва Иноччи договорил, его выдернули из кресла и велели придумывать отговорки. В самый ответственный момент, когда Окура под чутким руководством Нагано разложил по тарелкам отвлекающую гедзу, а Морита ловко разлил саке, в дверь позвонили. Хина дал для уверенности по голове Мару и пошел открывать.

- Где Шинго? – напористо вопросил Цуеши, едва дверь открылась.
- Я Шинго, - честно признался Хина. – Мураками Шинго.
- Не так надо спрашивать, - прошипел Накай. Он наступил Цуеши на ногу, прокашлялся и сказал:
- Здравствуйте, мы из налоговой. Желаем ознакомиться с вашими делами.
- Аудит пришел, - объяснил Горо, тыкая пальцем в накладные.
- Гедзы? – мило улыбнулся появившийся на пороге Нагано с тарелками.
- Вы лучше берите, - добавил Окура, державший еще две порции, - а то Ре все слопает.
СМАП переглянулись и решили, что отказываться от бесплатной еды как-то глупо. Тем более, так они ограбят грабителей народа.
- Давайте сюда вашу гедзу, - сказал Накай. Хина тайком показал большой палец Иноччи. Пока что все шло по плану. Затем налоговиков усадили за стол, подали им гедзу, подошел Морита с рюмками и предложил всем выпить за знакомство.
- Он не пьет, - на всякий случай предупредил Кимура, тыкая пальцем в Цуеши.
- Сочувствую, - похлопал того по плечу Кен. Цуеши ошалело кивнул, а потом повторил свой вопрос:
- Где Шинго?
- Берите майонез, - выкрикнул подбежавший Ре. – С майонезом вкуснее.
- А это кто там такой мелкий? – подозрительно прищурился Накай, макая гедзу в майонез.
- Это? – Иноччи обернулся и невольно захохотал. – Осветитель. Окада Джуничи.
- Турецкий гастарбайтер? Нелегально, небось? – Накай почувствовал, что сейчас он точно на правильном пути. Тут же определенно были какие-то зацепки.
- Да вы что, - замахал руками Иноччи. – Он из Осаки. Ничего необычного.
Накай недоверчиво хмыкнул и принялся есть гедзу. Тем временем, Горо со своей уже расправился, от всей души угостился эксклюзивным вином, а потом попросил принести счета за воду и электричество.
- Как же так, - грустно хлопнул глазами Хина. – Мы к вам с дорогой душой, а вы…
- Нам нечего скрывать, - возмущенно воскликнул Ясу и шлепнул прямо на стол ворох разноцветных бумажек. – Вот вам вся документация.
Накай брезгливо взял двумя пальцами за уголок ярко-зеленую бумажку, заполненную оранжевыми и фиолетовыми чернилами. На бумажке значилось «Торговые операции кафе «Канджани» за зиму, весну, лето, осень и снова зиму».
- Это ж не по стандарту, - удивленно сказал Горо.
- Но зато красиво, - объяснил Ясу. – Такое сочетание цветов вызывает приятные мысли о лете, море и коктейлях на пляже.
- Во мне оно вызывает только желание вас всех посадить в кутузку, - мрачно сказал Накай. – Ну ладно не по государственному стандарту оформили. Но наш муниципальный предполагает активное использование розового!
- Розовые у меня как раз документы на уплату муниципальных налогов, - радостно улыбнулся Ясу. – Тридцать штук.
Все четверо СМАПов склонились над документами. Периодически Цуеши страдальческим голосом пытался выяснить, где Шинго, но поддержки он не находил. Во-первых, Морита всем, кроме него, усиленно подливал всякие напитки, а во-вторых, в разноцветных бумагах Ясу мог разобраться, наверное, только он сам. Наконец Накай не выдержал и сказал, что сейчас вызовет сюда своего друга с электрошоком и детектором лжи, ибо иначе они так в работе и не продвинутся.
- А первым, - Накай обвел взглядом всех присутствующих и остановился на Ясу, - первым будешь ты, господин бухгалтер.
В ответ Субару достал пистолет и выстрелил в мишень.
- Ага, - потер руки Кимура. – Несанкционированное ношение оружия?
- По-моему, мы влипли, - задумчиво произнес Иноччи. – Кажется, стоит прибегать к крайним мерам.
Эта фраза послужила знаком к действию. Окада незаметно протянул руку к стене и отключил свет. Потом он направил прожектор туда, где в обнимку с гитарой стоял Сакамото.
- Как, уже?! – искренне удивился тот. – Ну что ж… Где наша не пропадала!
И Сакамото пустился в пляс.

Шинго очнулся в кромешной темноте. Гудела голова, и невероятно хотелось пить. Судя по этим признакам, до потери сознания Шинго употреблял алкоголь. Возможно, он даже попросту проснулся, а не вернул сознание на место. Сумки рядом не было, и переодеться из одежды Шингомамы он не мог. Потому Шинго немного еще полежал на кровати, отдыхая, а затем, собравшись с духом, принял решение слезть с кровати и понять, где же он находится.
Кое-как Шинго нащупал в стене дверь и выглянул в коридор. Там тоже царила тьма, однако желание пить было сильнее страха невиданных чудовищ, которые могли в этом коридоре скрываться. Потому Шинго стал наощупь двигаться дальше, надеясь узреть свет в конце тоннеля. Вместо этого он в какой-то момент оступился и шлепнулся на лестницу. Пожалев себя пару минут, Шинго спустился вниз и наконец-то увидел свет. Свет лился от танцующего Кимуры.
- Хахаха! – возопила тьма голосом Накая. – А вы думали, почему мы называемся деМорализующее Агрессивно Подразделение?

- Мне кажется, или у нас действительно очень странные методы определить, скрывает ли наше кафе прибыль и заслуживаем ли мы всех льгот? – с сомнением в голосе протянул Хина, глядя, как Сакамото и Кимура пытаются перетанцевать друг друга.
- Да хрен с ними, с вашими льготами, - наконец окончательно вышел из себя Цуеши. – Шинго где, верните Шинго и дело с концом!
- Обещаешь? – мигом подсуетился Йоко и включил фонарик. Фонарик осветил какую-то бумажку.
- Эй-эй-эй, - торопливо воскликнул Иноччи. – Если они сейчас оставят вас со всеми льготами и прочим безнаказанно, то мы станем вам не нужны. Эй, слышите, не надо это подписывать!
- Что подписывать? – ахнул Горо. – Цуеши?
- Поздно, - довольно ухмыльнулся Йоко и фонарик отключил. – Теперь у нас есть подпись сотрудника налоговой полиции, подтверждающая то, что наши налоги составляют всего десять процентов от прибыли с учетом всех льгот. Ах да, голубые бланки можете взять у Ясу.
- Правда, он на них цветочки уже нарисовал, но это неважно, - хмыкнул Хина.
- А как же мы? – печально спросил Иноччи. – Кстати, Окада, свет можно включить.
Окада медленно повернул выключатель, и свет заработал. Кимура и Сакамото синхронно остановились, а Шинго, уже слишком привыкший к темноте, от ужаса закричал.
- Видите, какие мы честные, - гордо провозгласил Мару, указывая на Шинго.
- Только вы не уходите пока, - поспешно проговорил Ясу, подбегая к Шинго. – Я очень, очень хочу знать, где вы приобрели это платье. Правда.
Шинго молча отобрал у Мориты бутылку саке и выпил остатки залпом.

- Нет, ну как же все удачно сложилось, - восхищался Ре, развешивая рождественские венки по кафе. Он стоял на стуле, стул стоял на столе, и Ре всякий раз еле удерживался от падения, балансируя на одной ноге. Окура периодически поглядывал на него исподлобья, как будто пугаясь за судьбу всей этой конструкции. На самом деле было очевидно, что Окура боится за себя и блюдо, которое он сейчас готовил.
- На самом деле действительно хорошо получилось, - довольно подтвердил сидящий в кресле Иноччи. – И с налогами все обошлось, и нас вы без работы не оставили, и у вас крыша есть. А то откажись вы от наших услуг, и кто б научил Окуру все то кимчи оприходовать…
Окада молча настраивал прожектор и думал о том, что он всего лишь хотел подарить Морите на Рождество прикольную кепку. А вот ведь оно что.

@темы: V6, JCF III, SMAP, Kanjani8, PG, авторский

Название: Эмигрант
Герои: Аканиши Джин
Рейтинг: G
Загадка: Ответ на эту загадку представляет собой некое число. Для того, чтобы его найти, вам нужно:
1. угадать, какие литературные отрывки использованы в клипе
2. найти сумму чисел, которые присутствуют в названии каждого из отрывков. эта сумма и будет искомым ответом.
Отгадка: читать дальше102
Продолжительность клипа: 04:51
Вес файла: 76 Мб
Ссылки: MU || MF

@темы: JCF III, Akanishi Jin, fanvideo, G

Название: На пересечении
Герои: Yamashita Tomohisa, Ayumi Hamasaki, Lady Ise, Lee Jun Ki
Рейтинг: G
Загадка: Четыре жизни - четыре точки на карте. Линии, которые их соединяют пересекутся в одном городе. Что это за город?
Отгадка: читать дальшеОсака
Оригинал: 962х656, 605 kb

@темы: fanart, JCF III, Yamashita Tomohisa, G

Название: Три мира
Герои: ABC-Z, Kis-my-ft2, персонажи Плоского мира (тм), камео Уэды.
Рейтинг: G
Примечания: АУ, фантастика, фэнтази, кроссовер с двумя другими фэндомами
Предупреждения: в какой-то степени ангст (нет, не про дебют); когда хотят выпендриться, этот стиль неумения строить сюжет (не в фиках) называют постмодернизмом.
Загадка: Китаяма в фике смотрит три фильма. Скажите, пожалуйста, русское название любого из них.
Отгадка: читать дальшеСмерть в Венеции/ Звездные войны/ Вот и все (Майкл Джексон: Вот и все).

читать дальше-1-
Китаяма просыпается от запаха приготовленного мамой завтрака. Он лежит на животе, повернув голову, зарывшись щекой в подушку, и сквозь ресницы видит на полу яркие полосы солнечного света.
Он позволяет себе минуту полежать, делая вид, что еще спит. Наслаждаясь. Не до конца понимая, что это только иллюзия и, вдобавок, нарушение правил. Вахтерным скучно. А ему так хорошо...
Пятьдесят восемь... пятьдесят девять... Шестьдесят.
Он встает и, как положено капитану, кричит:
- Оставьте дек в покое!
За ним неслышно и мгновенно койка въезжает в стену. Реагируя на голос, в каюте загорается свет. Иллюзия рассеивается.
Китаяма идет умываться.

-2-
- Знать его не знаю! - не моргнув глазом, заявляет Госеки. На нем странные шелковистые тряпки, а перед ним - груда золота и драгоценных камней. Ну, перед грудой еще громила, который держит здоровенный и очень острый нож у горла его лучшего друга. - Никогда его не видел.
В этот момент Кавай, извернувшись в железной хватке, заезжает ногой громиле в пах, а локтем целится куда-то в лицо. Нож вылетает у громилы из пальцев, и Госеки ловит его в полете.
Громила кричит. Кавай вылетает из его рук и бухается на груду золота.
Они не думают - нет времени думать. На рефлексах: действуй, потом разберешься. Или не разберешься.
Через три минуты громила остается один. Кавай, Госеки и груда золота на — внезапно — собственных ногах скрываются в переулке.

-3-
Тоцука в панике смотрит на Цукаду. Он отлично видит, что они не вытянут этот номер. Не самый сложный их номер, между прочим. Технически.
Вчера он и вовсе казался простым.
Сегодня у них нет шансов.
- Я думаю, - говорит Цукада. У Тоцуки не то настроение, чтобы начать издеваться ("Десять лет знакомы, впервые заметил".). Ни Кавая, ни Госеки нет в комнате. - Вы с Хашши сможете спеть?
Тут Тоцука внезапно пугается. Одно дело - понимать самому. Другое - услышать, что Цукада видит так же.
Второе, почему-то, страшнее.
- Ты ведь не хочешь прикрыть их травмой? - спрашивает он.
Это плохая примета. Если солжешь, что вывихнул ногу, скоро и в самом деле ее вывихнешь.
А тут надо лгать о двоих. За двоих.
И взять на себя ответственность за это.
- Посмотрим, - говорит Цукада. - У нас еще есть время. Если взять что-нибудь простое... Или мы можем попросить совместный номер с Квэшн.
Тоцука кивает и без сил прислоняется к стене:
- Слава богу, это всего пять минут. Даже четыре.
Цукада отворачивается к окну.
- Нам надо будет поговорить с Такидзавой. И еще, их семьи. Сложно не заметить разницу.
Тоцука молчит. Если так посмотреть, то, что две пятых его группы внезапно полностью разучились танцевать (и петь, хотя не то что умели), еще не самое страшное в произошедшем.

-1-
Компьютер сообщает о идущем навстречу корабле. Пока они не видят его даже как точку на экранах. И все же интуиция (время и место встречи, старая договоренность) подсказывает Китаяме, кто это может быть.
Когда они, наконец, сближаются на расстояние телепорта, Китаяма несколько удивлен получить неохотное предложение встречи.
«Если хотите, можете телепортироваться к нам», - появляется на экране.
На втором корабле как-то неожиданно тихо. И пусто.
- Мы здесь уже две секунды, но еще не слышали ни одного вопля, - комментирует Йокоо.
Цукада появляется еще через две минуты.
- Нам надо поговорить, - говорит он. И еще: - Простите, что долго. Тоцука и Хашши на мостике. Пойдемте.
Коридоры корабля выглядят нежилыми. Будто его еще не спустили с верфи. С некоторым опозданием Китаяма понимает, что выключены все иллюзии, обычно создающие впечатление обжитости. Иллюзия пыли в углу. Иллюзия потертого паркета. Иллюзия сломанного велосипеда или окна в настоящий двор.
- У вас нет неполадок с техникой, - говорит Китаяма. Это не вопрос. Он не думает, что их заставили рисковать жизнью, перемещаясь на корабль со сломанным телепортом.
- Нет, - отвечает Цукада, нажимая на сенсор рядом с дверью. И, подумав, добавляет: - К сожалению.
На стене каюты огромный черный экран. По полу и всем горизонтальным поверхностям разбросаны вещи: книги (электронные и - боже! - обычные), украшения, носители информации... одежда.
Китаяма почти уверен, что он не был здесь раньше.
Цукада скидывает одежду с дивана и кресел. Сам пристраивается на столе, смотрит на них внимательно.
- Два месяца назад, - говорит Цукада, - у нас произошел сбой дека. Наверное.
Он устало смотрит на руку, изучает ногти. Этот рассказ он повторял столько раз, что история утратила смысл, превратившись в бессмысленный набор звуков.
- Мы трое, - говорит Цукада, - не почувствовали ничего. Может быть, легкую головную боль. Может быть, нет. Госеки и Кавай исчезли.
- В смысле? - не успевает удержать себя Фудзигайя.
Цукада безэмоционально пожимает плечами.
- Исчезли. Сначала они были. Потом нет. Когда мы попытались с ними связаться, системы корабля не обнаружили ни того, ни другого на борту. Мы были в открытом космосе. Все шлюпки на месте.
- Что сказала комиссия? - спокойно спрашивает Китаяма.
- Ничего. Есть факт: два человека исчезли. Не зарегистрировано ни одного сбоя оборудования.

-2-
Они останавливаются в чьем-то дворе, перелетев через стену с ловкостью смертельно перепуганных людей.
Золото перелетает за ними.
Привалившись к стене, ловят воздух, задыхаются, сползают на землю.
- Что это было? Что это, черт возьми, было?
Вопрос, скорее, философский: он применим не только к головорезам с ножами и золоту, но и вообще, к тому странному месту, в котором они неожиданно оказались. Они бы даже задались им раньше, но острые ножи умеют отвлекать внимание на себя.
Постепенно у них проясняется в глазах.
Версия «я сплю» кажется самой вероятной.
- У меня глюки? - с надеждой спрашивает Госеки, неуверенно протягивая руку к стене. Он чувствует (чувствует!) шершавые кирпичи, неровно скрепленные раствором. Местами в стене растет трава (и, касаясь травы рукой, он чувствует и ее тоже), и трава, и стена, и воздух - все какое-то не такое. Не говоря уже о том, что в джимушо не было ни травы, ни шершавых кирпичных стен. Не говоря уже об узких улочках средневековых городов и бегающих грудах золота (не считая Накая. И Такидзаву. И Чинена, на всякий случай.).
А потом взгляд Госеки падает на окно (через которое на него смотрит преисполненная негодования экономка Незримого Университета), он видит свое отражение и зажимает рот рукой, чтобы не закричать. Он все еще низенький и худенький японец в странных шмотках. Вот только теперь еще и отрисованный в весьма гротескном стиле.
Когда волшебники высыпают во двор под предводительством Библиотекаря, Госеки все еще в глубоком шоке. Кавай с большим интересом исследует табуретку, на которой передвигается груда (предположительно) стащенного ими золота.
- Груша разумная! - ахает кто-то из волшебников.
- Как оно устроено? - спрашивает Кавай.
- Этого не может быть, - шепчет Госеки.
- Уук, - говорит Библиотекарь.

-3-
- Прости, мы ведь на ты?.. - говорит Госеки. «Не Госеки, - поправляет себя Тоцука. - Человек, который выглядит как Госеки, и говорит как Госеки (когда нервничает), но при этом не Госеки.» - Зачем это нужно? Может быть, вам стоит заняться чем-нибудь более... серьезным?
Цукада улыбается. Понимающе, как думает Тоцука. Он не знает, как у Цукады это еще получается: восьмой час тренировки, у них не готово ничего (нет, НИЧЕГО), и всего четыре часа до начала передачи.
И ни малейшего взаимопонимания в группе. Во всяком случае, в ее старшей части.
Хашши сказали прийти попозже. Чтоб не шокировать. Чтоб не мешал.
Тоцука уже не испытывает желания биться головой о стену. Ему уже почти не хочется кричать, и постепенно становится все равно. Они провалят выступление, но что это, в конце концов, значит. Всего лишь усилия десяти лет (какие мелочи) псу под хвост. Фигня.
- Нам это очень важно, - говорит Цукада. - До вчерашнего дня тебе это тоже было очень важно. Я не знаю, что случилось. Я не думаю, что ты сегодня и ты вчера — это один человек, хотя и не понимаю, как это возможно. Пожалуйста. Не подводи нас.
Госеки отводит взгляд. Сейчас Тоцука уверен, что это не Госеки: он слишком напряжен, слишком очевидно не в своей тарелке на танцевальной площадке.
Но черт возьми.
Кавай (человек, который выглядит как Кавай, говорит как Кавай, и даже ведет себя как Кавай, - то есть пытается получить максимум удовольствия от сложившейся ситуации) кричит:
- Коичи! Пойдем, купим чего-нибудь попить. А потом за пять минут добьем этот чертов номер.
Хлопает дверь.
- Я их ненавижу, - говорит Тоцука ровным (как ему кажется) голосом. - Не думал, что я способен на такое.
Цукада качает головой.
- Ты так не думаешь. Мы все устали. Нам давно не приходилось столько работать. Когда пришел Хашши...
- Я их ненавижу, - перебивает Тоцука. - У Хашши... Когда Хашши... Хашши старался, черт возьми! Подходил к делу серьезно!
- Просто ты был готов понять, что у него не все получится с первого раза.
Цукада подходит ближе (от него сильно пахнет потом), садится на пол. Смотрит на Тоцуку.
- Тоцу... у нас все получится. Мы доделаем номер. Не за пять минут, но за два часа. И выступим. И через час приедет Хашши, и ты будешь улыбаться и говорить, что ничего страшного не произошло, чтобы он не волновался. А потом мы посмотрим.
Тоцука улыбается. С третьей попытки получается неплохо (редкие зомби не сдохнут от такой улыбки) — Цукада показывает большой палец.
Хлопает дверь.
- Ну, продолжим? Мы готовы!

-1-
- Это элементарная психология, - говорит Тоцука. Он полулежит на диване. Кораблем управляет автопилот под чутким присмотром Йокоо-сана. - И отсутствие новых впечатлений. И недосып. Все объяснимо.
Китаяма листает какой-то журнал. Не то что он видит картинки.
- Космос, - говорит он. - Помнишь, как мы о нем мечтали? Мальчишками?
- Безумно.
Тоцука закрывает глаза, и Китаяма смотрит на него, не таясь. Огромные круги под глазами.
- «Черная ночь с алмазами звезд, неизведанные миры ждут своих исследователей...» - цитирует он. - Помнишь, что было дальше?
- «Бесстрашных пилотов не страшит даже смерть...». Или исследователей?
Китаяма улыбается. Великое шоу их детства. Скольких мальчишек соблазнило оно стучаться в двери звездных академий...
- Я никогда не думал, что это может быть так, - говорит Тоцука. - Быстро. Незаметно. Бесконечно. Необъяснимо.
- Вы на пороге великого открытия, - мягко произносит Китаяма.
- Наверное, - соглашается Тоцука. - Мы попадем в учебники, и на нашем примере объяснят юным, чего же нельзя делать.
Он открывает глаза.
- Я жду, когда мы, наконец, прибудем на Кассиопею. Этим кораблем невозможно управлять втроем.
Китаяма снова смотрит в журнал. Штаб не любит, когда на кораблях слишком много людей. Пятеро: четверо и курсант - это был минимум, едва достаточный, чтобы члены экипажа могли спать хотя бы по шесть часов.
Тоцука последние два месяца живет на стимуляторах.
- Ты не доверяешь даже автопилоту, - упрекает его Китаяма.
- Отсутствие новых впечатлений, - повторяет Тоцука. - Нечему вытеснить из моей головы: раз... и никого нет. Я лучше посмотрю на приборы.
Перед тем, как гости возвращаются на свой корабль, Тоцука отводит их в каюту с бардаком и экраном.
- Заберите что-нибудь, - просит он. - А лучше, все.
Китаяма кивает своим. Он видел эти украшения. И на некоторых страницах книг пометки, сделанные знакомым почерком.

-2-
- Че, правда? - говорит Кавай. Возможно, «Уверены ли Вы, что только что высказанное Вами предположение имеет достаточные основания?» подошло бы лучше. Но сейчас он способен только на «Че, правда?».
- Не Земля, - повторяет Маструм Ридкулли.
- Концепт «Земли» очень интересный, - говорит Пондер Стиббонс. - Абсолютно нежизнеспособный. Его надо обсчитать, конечно... Но нежизнеспособный.
После чего волшебники разворачиваются и уходят обратно в Незримый Университет. Потенциальные научные открытия - это не повод пропускать обед (или завтрак, или даже ужин... зависит от того, что тот или иной волшебник предпочитал считать утром). Да и вообще. В чем смысл этих ваших «научных открытий»?..
Но Пондер, конечно, остается. Идея круглой планеты: как с нее не падают люди?! Да еще и вращающейся круглой планеты... у него от одной мысли кружится голова.
- Как, вы говорите, она устроена? - спрашивает он «пришельцев». Внутренний голос (один из) кричит, что так недолго и начать работать. А еще у него есть поручения ректора...
Но Пондер все-таки спрашивает.
Кавай и Госеки переглядываются. Они сами не очень уверены, как оно устроено.
- Ну... - говорит Госеки с сомнением. - Есть Солнце...
- Это такая здоровая звезда... - вставляет Кавай.
- Кажется, по меркам звезд, не очень здоровая...
- Что-то типа шара из раскаленного газа...
- А вокруг нее вращаются планеты...
- Это такие... круглые штуки...
Пондер понимает, что эти люди еще более сумасшедшие, чем он ожидал. Да что там, еще более сумасшедшие, чем профессора Незримого Университета.
Он начинает подозревать, что они прекрасно вольются в коллектив.

-3-
Они выходят на сцену. Как будто в первый раз.
Еще стоя за кулисами, переглядываются, кивают друг другу: все будет хорошо. Они чертовски хорошо поработали, и им удастся не провалить выступление.
Играет музыка, слепят софиты. Из зала смотрят сотни глаз.
Они двигаются, танцуют, поют. Хашши знает, что что-то случилось, но Тоцука отказался ему рассказывать, что именно, - даже самое хорошее воображение не поможет догадаться о такой правде.
(- М-м, Гоччи стал вампиром? - спрашивает Хашши.
- Возможно, - усмехается Цукада. - И у него ломка.)
Хашши отдается тому, что он делает: музыке, танцу, настроению зала.
Тоцука и Цукада все время краем глаза следят, что происходит, нет ли проблем, все ли стоят на ногах, поют ли они еще хоть что-нибудь.
Новички двигаются, как на тренировке. На автомате. Но при этом они ни разу не останавливаются, не путаются, не попадают никому в глаз, не падают - и не забывают петь на припеве. И даже нужные слова.
И временами попадают в ноты.
- Мы справились, - говорит Цукада всем после Шонен клаба. Он ждет, что Тоцука его поддержит, тоже скажет что-нибудь ободряющее. Но тот молчит.
- Мы все идем пить! - наконец, выдает Цукада. И спохватывается, прежде чем Хашши успевает громко его одобрить. - Молочные коктейли.
Цукада старается не слишком много думать и сейчас с удивлением понимает, что это помогает. Он может говорить с «новичками». Он может их слушать. Он может разглядеть неуверенность и страх.
И то, что им нужна помощь.
Как и Тоцу.
Цукада, наверное, тоже не отказался бы от дружеской руки. Но ему не к кому обращаться, поэтому он идет к Уэде и просит:
- Семпай, дайте что-нибудь почитать по тимбилдингу.
- Он не работает, - предупреждает Уэда.
- Я хотел бы попробовать, - говорит Цукада.
(Тоцука, в период своего увлечения Уэдой, рассказывал, как тот пытался быть «настоящим лидером» и как расстраивался, что ничего не получалось.
- Книги никогда не работают, - сказал тогда Кавай, за что был обсмеян Гоччи, долго интересовавшимся, подвел ли Фумито решебник экзаменационных заданий по математике.
- Ну, знаете, если они способны хоть кому-то подсказать, что можно раз в жизни отправить мне мэйл с чем-нибудь приятным!.. - возмутился тогда Тоцу.)
На следующий день Уэда приносит Цукаде три книги.
- Мне кажется, они наименее дурацкие... И можешь не возвращать, теперь я больше не лидер. Пусть сами придумывают, как нас сплотить. А я поучаствую! Может быть.

-1-
Фудзигайя задумчиво смотрит на пульт дека. Сенсорный экран, кнопки аварийного выключения. Он выглядит… обычно. Привычно. Просто.
- Ты боишься, - говорит Китаяма.
- Нет, - отвечает Фудзигайя, не оборачиваясь.
- А я боюсь, - откликается Йокоо. – Но мы не будем выносить вопрос на голосование.
Все смотрят на пульт управления.
- Если вы думаете, что он опасен, его можно выключить, - устав от тишины, предлагает Тамамори.
Китаяма качает головой:
- Он опасен не более чем кофеварка.
- Ей вполне можно убить, - поясняет Йокоо.
- Так в чем дело? – не выдерживает Никайдо. – Выключаем, не выключаем? И с чего вы вообще решили, что дело в нем, а не в той же системе управления полетом?
Младшей части команды сейчас проще. Их меньше связывает с людьми на корабле, с которым они расстались несколько часов назад. Конечно, они знакомы… но вот для старшей части те – друзья.
Ника нажимает на кнопку аварийного останова дека. На мгновение Китаяме кажется, что у него остановилось сердце.
Корабль сжимается. Стены превращаются в просто стены: функциональные и некрасивые. Свет перестает быть похожим на солнечный, становится каким-то мертвым. Мебель превращается в предметы обстановки.
- Если вам так будет спокойнее, - говорит Ника.

-2-
- Конечно, мы можем вернуться! - говорит Госеки. - Нужно только найти способ!
- Мы можем нанять волшебника, - предлагает Кавай. - Или жреца.
Они живут в Незримом Университете, значатся там студентами направлениями «Необычной и Жестокой Географии». Из них волшебники — как из Ринсвинда, но зато уж в необычной географии они настоящие специалисты. Надо же, круглая планета!
У них прекрасная возможность устроить засаду на пути в столовую и приставать к волшебникам с жизненно важным вопросом.
Через неделю часть волшебников садится на диету, часть предпочитает есть у себя, и еще часть протаптывает новый путь к столовой. Теперь им нужно перелезть через пару стен, но что это такое, по сравнению...
Пондер Стиббонс демонстрирует им бесконечные выкладки (в которых они ничего не понимают), которые показывают, что он, Пондер, тоже ничего не понимает.
Госеки и Кавай принимают решение отлавливать жрецов.
Через два месяца, три сгоревших храма и три самоликвидировавшихся культа (их даже почти не преследуют умирающие боги) их вызывают к патрицию.
- Так нельзя, - говорит Витинари. - Религия играет важную роль в жизни народа. Вы ее подрываете. Это опасно для стабильности.
- И?.. - спрашивают Госеки и Кавай, которые пережили Джонни. Витинари их не испугает.
- Либо я приказываю вас убить. Либо вы успокаиваетесь.
- Шикарный выбор, - комментирует Госеки. - А просто отправить нас домой не укладывается в бюджет?

-3-
- Мы должны сказать Хашши, - говорит Цукада.
- Нет, - возражает Тоцука. - Как ты предлагаешь это сделать? "Знаешь, тела наших одногруппников захватили пришельцы"?
- Вообще-то, не пришельцы. И не захватили. У них свои тела, поэтому им сложно кувыркаться, - говорит незаметно зашедший в комнату Хашши. И объясняет: - Я спросил.
Тоцука чувствует себя ужасно.
- Мы должны все собраться и нормально познакомиться, - говорит Цукада.
Тоцука чувствует себя настолько ужасно, что даже не возражает.

-1-
Китаяма с трудом разлепляет глаза. Ему кажется, что - на узкой койке в узкой темной каюте - он лежит в гробу.
Не слышно ни звука.
Вода в душе оставляет неприятное ощущение на коже. Китаяма знает, что это жестокая игра воображения, в корабле прекрасные системы очистки и обогащения, вода содержит все то, что должна содержать вода, и, в отличие от воды из настоящих рек, не содержит всего остального.
Но он ничего не может с собой поделать.
Еда безвкусная.
Панели и приборы - голые приборы, какие рисуют в инструкциях по эксплуатации, а вовсе не раскрашенные во все цвета радуги, украшенные, разрисованные, стилизованные, какие обычно бывают на нормальных кораблях.
Он садится в освобожденное Миятой кресло. Тот на минуту замирает за его спиной, потом вздыхает:
- В сутках стало слишком много часов, - и Китаяма слышит его шаги, удаляющиеся по голым корабельным коридорам.
Управление кораблем (проверить, что все нормально, записать показатели приборов в специальный журнал, ввести новые показатели, просчитать задания и т.д., и т.п.) занимает его на два часа.
Китаяма знает, что это - два лучших часа его дня.
Он откидывается на кресле и вспоминает.
Когда-то давно, когда деков не было...
(- А почему «дек»? Не как-нибудь иначе? - спросил когда-то маленький Китаяма.
- Потому что «голодек», но никто не знает, что это значит, - объяснили старшие товарищи.)
Китаяма не помнит тех времен, но он читал о них в книжках и слушал рассказы.
Так вот, когда их не было, все летали так. Космонавт - десять лет упорной учебы и целая жизнь невыносимой скуки, заканчивавшейся преждевременной смертью.
Без иллюзий корабль всегда выглядит как огромная консервная коробка, в которую тебя закатали, как шпроту.
Без иллюзий... люди читали книги. Столько книг уже давно никто не берет на борт.
Люди смотрели кино. Сейчас этим увлекаются только отдельные чудаки. Китаяма пытается смотреть фильмы, позаимствованные с чужого корабля. Они странные, они скучные, плоские, навсегда прикованные к стене. Дек создает иллюзию даже не присутствия - участия. Ты можешь быть любым героем фильма, хоть главным, хоть самым главным. Режиссером, статистом, оператором, тенью отца Гамлета... кем угодно.
В этих - ты можешь только смотреть.
И фильмы странные. Один - полузатопленный город, чума, стареющий композитор, влюбляющийся в молоденького мальчика.
Другой - «космические корабли» (особенно абсурдные по сравнению с настоящими), закованные в белый пластик безликие солдаты, лазерные мечи, говорящие роботы и «космическая пустота», созданная, кажется, черной простыней.
Третий (на этом терпение Китаямы заканчивается) - бесконечные репетиции какого-то концерта без малейших признаков сюжета.
Жизнь на корабле давит скукой, знакомые лица раздражают больше обычного, а работа превращается из неприятного, но обязательного побочного продукта жизни, в ее единственную ценность.
Самое ужасное: Китаяма начинает ловить себя на поисках смысла жизни.

-2-
Они не спорят, умирать не хочется.
И черт знает этого патриция.
Умные люди советуют на время уехать, не мозолить глаза.
- Все равно мы не знаем, чего еще искать в этом городе, - говорит Кавай.
Они идут пешком, лошади — слишком большие, страшные и непредсказуемые животные. Смотрят по сторонам. Разочаровывают бандитов воспринятым у Ринсвинда умением выживать и отсутствием денег. Знакомятся с гномами и троллями, героями и профессиональными девственницами, видят перевернутую гору и однажды даже добираются до краепада: вода, в самом деле, падает с диска вниз, в бездну и пустоту.
- Я всегда думал, что это просто суеверия, - говорит Госеки, зачарованно глядя вниз.
- Давай организуем цирк? - неожиданно предлагает Кавай. - Здесь есть банки, почта, телеграф, опера и кино, но здесь все еще нет цирка!
- Зачем им цирк? - недоуменно спрашивает Госеки. - У них такой мир... с таким миром не нужен цирк!
- Цирк нужен везде! - отмахивается Кавай. - Мы будем ездить с ним по всему диску!
Госеки отворачивается от краепада и улыбается. Они смеются так, что даже не слышат шум воды, и уже совсем не думают о том, что кто-то, где-то...

-3-
Цукада пытается вспомнить все, что он вычитал в умных книжках. Почему-то ему не кажется, что оно — действительно — применимо в их ситуации... но если уж лодка будет тонуть, он должен хотя бы попытаться.
Хашши — непосредственный ребенок - считает, кажется, что все нормально, они познакомятся с новыми друзьями.
Тоцуке жутко неловко.
Госеки несколько раздражен и обещает себе, если ситуация никак не изменится, через месяц перестать жить чужой мечтой и начать искать новую работу. Он не знает, как там у человека, чье место он занял, но он попытается найти применение своим навыкам профессионального космонавта. В этом мире можно менять работу — это он уже выяснил.
Каваю интересно.
- Итак, - говорит Тоцука, чувствуя себя почетным членом клуба шизофреников, - меня зовут Тоцука Шота. Как вы, наверное, уже знаете. Я приношу свои искренние извинения, если кого-либо обидел за последние несколько месяцев.
Все кивают.
- Я также приношу свои искренние извинения, - говорит Госеки. И кланяется.
Тишина намеревается опуститься на комнату («Что говорить, что сейчас нужно говорить?», - лихорадочно соображает Цукада), когда вмешивается Хашши.
- Спасибо, что не бросили нас! - говорит он. - Вам понравилось? Вам не понравилось? Вы останетесь?
- Мы бы хотели вернуться в свой мир, - говорит Кавай. - К друзьям, к космосу, к технике, к...
- К работе, в которой мы привыкли видеть смысл, - продолжает Госеки. - Но, похоже, это невозможно. Мы не знаем, как сюда попали, а уровень технического и научного развития вашего мира...
- Мне очень жаль, - говорит Тоцука.
- Давайте дружить! - предлагает Хашши.
- Мы сможем стать командой? - спрашивает Цукада.
«Пришельцы» переглядываются. Им было тяжело, трудно и одиноко. Им будет тяжело, трудно и одиноко. Они неимоверно далеко от дома. Сейчас им важно только мнение друг друга.
- Мне здесь нравится, - говорит Кавай.
Госеки кивает и поворачивается к Тоцуке и Цукаде:
- Помогите мне найти цель в том, что вы делаете.

-1-
Без дека жизнь на корабле - впереди годы и годы в открытом космосе - становится невыносима.
- Китаяма сам должен это решить, - говорит Никайдо на упреки товарищей. - В моей должностной инструкции нет пункта «выключать и включать дек».
Тамамори фыркает.
- Мне от этого тоже плохо, - говорит Мията. - Я сойду с ума от скуки.
- Да, но ты не считаешь, что ты умрешь, если его включишь, - говорит Тамамори. - И ты не капитан.
- Вообще, почему все решили, что они умерли? - спрашивает Сенга. - Может быть...
- Что? - интересуется Никайдо.
- Перенеслись домой? - с явным скепсисом в голосе предлагает Тамамори.
- Ну, зачем так сразу... - вздыхает Мията.
Им всем тяжело.
А потом Китаяма не выдерживает, решается и включает дек.
- Так и так умирать, - весело усмехается Фудзигайя.
- Не доказано, - бурчит Йокоо.
Китаяма отмахивается. Это его ответственность, и, вероятно, его вина...
Но, в самом деле.
На следующий день он просыпается от запаха приготовленного мамой завтрака.

@темы: Kis-my-ft2, JCF III, AU, G, авторский, ABC-Z

Название: До новой встречи
Пейринг: Акира/Сюдзи
Примечания: предположение на тему возможного развития событий дорамы Nobuta. wo Produce
Загадка: Акира - животное. Какое? (не лось!)
Отгадка: читать дальшеКорова
Вес: 42 mb
Ссылки: SS || MU

превью

@темы: JCF III, Kamenashi Kazuya, fanvideo, Yamashita Tomohisa, G

Название: Straight Up/ Экспресс-свидание
Автор: kamexkame
Разрешение на перевод: получено.
Пейринг: РеКаме. И Пин
Жанр: Crack, AU
Рейтинг: NC-17

читать дальшеКаме быстро проходит мимо стола: маленький парень с лицом херувима и дьявольской улыбкой явно способен прыгнуть на него сзади и ущипнуть за задницу просто так, от нечего делать.
Пи!
Он отчаянно пытается привлечь внимание своего приятеля, чтобы беззвучно сказать ему одними губами что-нибудь вроде: «Забери меня отсюда, или я никогда больше не буду для тебя готовить». Но его свирепые взгляды на Пи не действуют – он уже очарован каким-то высоким брюнетом. Тот сидит, положив скрещенные ноги на стол и слегка покачиваясь в кресле, и немного неряшливо сосет леденец. Похоже, что так беззаботно и расслабленно он выглядел бы где угодно.
Каме мгновенно оставляет попытки привлечь внимание Пи.
Он знает, что даже кулинарный шантаж тут не сработает.
Этот парень такой красавчик, Пи просто должен заполучить его и насладиться им.
Обычно так и бывает.
И действительно, он аккуратно, не спеша пододвигает к себе стул напротив красавца, словно у них есть целая вечность, чтобы узнать друг друга, а не какие-то несчастные десять минут.
Каме вздыхает, оглядывает комнату и понимает, что все уже заняли места для следующего раунда свидания – все, кроме него.
Остался только один пустой стул.
Кто-то уже сидит за этим столом спиной к нему. Этот кое-кто, кажется, невысок ростом, Каме это не беспокоит, однако есть одно «но».
Каме всегда была чертовски важна мода. Он знает, что это так, бессмыслено было бы это отрицать. Он даже вписал это в свою анкету наряду с такими характеристиками как «перфекционист», «человек привычки» и «невероятно взыскательный». Он хотел было добавить еще и «трудоголик», но Пи выхватил заполненную анкету, вычеркнул все и написал: «скрытый романтик», «отличный любовник» (как будто он что-то знает; хотя Каме думает, что он не так уж и плох; о боже, неужели Пи слышал, что происходило в его спальне в те редкие случаи, когда он приводил кого-то в домой?) и «офигеть какой повар», а потом сдал листочек. Так вот – Каме презирает манеру носить кепку козырьком назад еще больше, чем убогие стрижки конца 80-х.
Ничего хорошего это не сулит.
Это уже его седьмое знакомство. И он уверен, что в течение следующего часа будет, по крайней мере, еще десять таких же кошмарных встреч.
- Привет, - здоровается Каме, усаживаясь. Он старается не показаться слишком безразличным. Может быть, бедняга напротив возлагает на это свидание большие надежды.
Бедняга, однако, ничего не отвечает. Он только дерзко смотрит в ответ.
И Каме не может не бросить на него взгляд. А потом нервно облизывает нижнюю губу и внимательно осматривается. Пи делает успехи за своим столом. Это означает, что он притворяется, будто предсказывает судьбу по линиям на ладони, хотя на самом деле просто поглаживает ее. Мол, и тут-то ты встретишь высокого, безумно красивого рыжеватого блондина и все такое. А рассудок Каме, похоже, капитулировал перед тем, что он видит.
Под кепкой оказывается необычное, чувственное, с яркими чертами лицо.
Бедняга – это слишком поспешно сказано.
Это вообще неверно сказано.
Если бы Каме мог его описать, он назвал бы незнакомца брутально красивым.
Или сказал бы так: «На нем даже дурацкая кепка выглядит хорошо».
Каме будто молнией ударило.
Он чувствует, как у него тоскливо сосет под ложечкой.
Этот парень однозначно самый настоящий сердцеед.
А Каме такое не нужно.
Ему нужно легкое, веселое увлечение.
Или даже хорошие, надежные, пусть и занудные отношения, почему бы и нет.
Но не обжигающая, безумная, всепоглощающая страсть, нет уж, спасибо.
О, ему этого хочется, конечно. Но ничего такого ему не нужно, Каме знает.
Хм. Брутальный Красавчик, может, и мастер разбивать сердца, но делать первый шаг явно не намерен. Он по-прежнему пристально смотрит на Каме.
Несмотря на приступ застенчивости, который грозит отнять у него способность говорить, Каме все-таки пробует. В конце концов, не он ли лучший торговый агент в своей компании? Не он ли лучший сотрудник месяца в течение трех последних лет подряд? Ну разумеется, он способен разговаривать и не заработать короткое замыкание мозга, или что там с ним сейчас творится. Он же видел раньше таких же невероятно притягательных людей. В журналах. И в кино.
- Как-то неловко, да? Итак, э-э-э,... Раймундо…
Каме с сомнением читает имя на бейдже, украшающем футболку парня (бейдж приколот поверх грубоватого печатного рисунка с надписью Fuck Faggots*). Он уверен, что кожа парня естественного цвета, это не загар, но он явно не испанец, он не похож на его коллегу Тому.
*Нахрен педиков.
Каме замолкает, широко раскрыв глаза.
Он не знает, что делать с этой футболкой. Понятия не имеет, как начать общение.
И тут…
- Ты вообще не мой тип, - говорит Раймундо низким голосом с осакским акцентом.
Каме, оказывается, неосознанно надувал щеки, стараясь придать себе большую смелость. Его щеки сдуваются, как воздушные шарики.
Ну конечно, думает он с сожалением.
А он тут сидит с раскрытым ртом и гонит от себя мысль отдаться страстному желанию.
Почему он решил, что страсть должна быть взаимной?
Этот человек, должно быть, почти на всех смотрит так, будто хочет сожрать живьем.
Вероятно, он даже не понимает, что делает, и насколько эротично это выглядит.
Впрочем, Каме не собирается быть тем, кто просветит его насчет этого поразительного эффекта.
Он чувствует себя достаточно униженным для одного дня. Он вежливо улыбается, сдерживая в себе порыв сказать: «Спасибо за уделенное время», как сказал бы любому клиенту, и начинает вставать. Это даже не быстрое знакомство. Это молниеносное знакомство. А теперь нужно так же быстро вернуться домой и два дня без перерыва смотреть длинные и душещипательные мелодрамы, где герои многозначительно смотрят друг на друга по несколько часов подряд, и поедать тающий во рту щербет.
Каме опустошен.
Вообще, хорошо, что Брутальный Красавчик честен с ним. Если Каме чувствует себя так всего через двадцать секунд, не сказав ни одного слова, он даже представлять себе не хочет, каково ему было бы после десяти минут общения.
Красавец, правда, явно не любит болтать ни о чем.
- Знаешь, не надо обижаться только потому, что ты непривлекательный. Напротив, ты должен компенсировать свой недостаток обаянием, - говорит он.
Каме дергают за руку, и он садится обратно.
Он смотрит вниз и видит, что у парня (слишком сложно называть его Раймундо) на одной руке полуперчатка и, что удивительно, эта ужасная вещь выглядит на нем прекрасно. Он смотрится как рок-звезда. Перчатки делают его пальцы надменными и привлекательными, а запястья... аппетитными.
Конечно, его пальцы выглядели бы так же и без этих глупых аксессуаров.
Каме украдкой взглядывает и на другую руку.
Она такая же.
Каме быстро прячет свои руки, чтобы Брутальный Красавчик, который и так считает его несимпатичным, не заметил самую уродливую его часть. Каме тщательно ухаживает за руками, но они все равно слишком худые и неаккуратные.
Наверное, не стоит слишком переживать из-за того, какое впечатление он о себе оставляет. Красавчик, похоже, упивается своим собственным эго, которое явно так же велико, как красиво его тело.
- Не хочешь меня хотя бы спросить, какой же у меня тип?
- А разве это не бессмысленно? – не может удержаться Каме.
Что с ним случилось? Почему он не может найти достойный ответ?
Однажды он продал серию наборов для барбекю на открытом воздухе целому зданию отаку, которые годами не покидали своих квартир. Некоторые из них даже не разговаривали с другим людьми все это время, и тем не менее, открыли двери ему. Даже пытались перепихнуться с ним. Видимо, по этой стороне жизни они все же скучали. Каме ухитрился избежать сексуального насилия, потому что он находчивый. Изобретательный, ведь так? То есть сейчас он должен суметь парировать выпады Раймундо.
Или, по крайней мере, постоять за себя.
А Раймундо, вопреки отсутствию заинтересованости Каме, продолжает:
- 100-60-90.
Каме и математика всегда были несовместимы, но тут даже он нахмурился.
Вся комната заполнена людьми с плоской грудью (тут разве что Пи выделяется, но его выдающаяся грудь – результат самолюбования и постоянных тренировок). Этому есть причина. Они все парни. Они все геи.
- Ты верно понял, я не гей, - объясняет Красавчик и вдруг улыбается в первый раз.
Его улыбка – это вспышка молнии.
Такая яркая, что пугает едва ли не до смерти.
Каме хотелось бы думать, что он слишком много жалуется на свою жизнь, но его на самом деле преследует окровенное невезение. Ну и на этот раз не повезло. Он постоянно умудряется увлекаться натуралами до мозга костей, Пи именно потому и притащил его на встречу, специально организованную «для таких же, как мы». Ну и конечно же, Каме просто еще раз протестировал свой безошибочно сбоящий гейдар.
- Так ты, э-э, вошел не в ту комнату?
- Нет, я просто сопровождаю моего друга педика.
По движению подбородка Каме определяет, что друг - это тот великолепный парень, который открыто флиртует с Пи. Если тереться своими ногами о ноги друг друга под столом, который не накрыт скатертью, на виду у всех остальных, это не флирт… тогда Каме не знает, что это.
- Твой друг знает, что ты гомофоб? – слабо шутит Каме.
- Нет. Он тупой, как собака, мой Джин.
Каме хочет сказать, что собаки не тупые, по крайней мере, Ран и Джелли, но Раймундо уже переходит к другой теме.
- А твой друг знает, что ты собираешься оставить его в руках профессионального соблазнителя? - он спрашивает, впрочем, совершенно безучастно.
- Ммм, - мямлит Каме, выдавая свою неуверенность. Конечно, Джин роскошно выглядит. Но глядя на него, так наивно сосущего леденец, Каме не переживает за Пи. Джин похож на большую невероятно милую и безвредную игрушку. И он станет игрушкой в руках опытного плейбоя Пи, сам того не заметив. Каме больше волнуется за Джина.
Пока он наблюдает, Пи говорит, кажется, что-то не очень вежливое, и это явно раздражает Джина. Он вдруг перестает сосать леденец. И начинает дуться так сильно, как Каме никогда прежде не видел. Ничего себе. Мальчик знает, как обижаться и надувать губы. Это делает его ярко-вишневый похотливый рот еще более соблазнительным. Пи вдруг как-то по-идиотски смеется, такого раньше никогда не было. Каме понимает, что уже не уверен, кто же в этой игре победит.
- А кто говорит, что я собираюсь его оставить? - отвечает он спокойно.
- Я говорю. Если я еще раз вдохну этот чертов цветочный аромат, я тут все уничтожу. И я хочу есть. Но у меня нет денег. Так что ты покупаешь мне рамен.
Еще одна улыбка-молния, которая бьет Каме прямо в сердце.
Как же он ненавидит эти быстрые знакомства. Он вообще ненавидит скорость. Все происходит слишком, слишком быстро.
- Я тоже без денег, - говорит Каме еле слышно.
И это правда.
Накануне он уговорил Пи поужинать вместе. Ухаживания провалились, но Каме надеялся тем самым убедить Пи отказаться от невероятно глупой идеи пойти на экпресс-свидания. Ну ладно, если честно, то он надеялся, что Пи плотно поест и будет отлеживаться целый день.
Ага, как же.
Пи постучал в его дверь за полчаса до выхода на свидания, чтобы угоститься легендарными блинчиками Каме на завтрак.
Он получил их.
И съел их все.
А потом притащил Каме сюда, чтобы поставить его перед кошмарным выбором.
Кошмарный выбор: пойти с Раймундо, который ни капельки, черт бы его побрал, не гей, или остаться одному, пусть и в безопасности, без перспектив на продолжение.
- Тогда мы можем продать твой шарф, - говорит Раймундо, растягивая слова и не замечая, что он стал частью такой проблемы. – Уверен, на эти деньги мы могли бы купить квартиру. На деньги за любой другой предмет твоего гардероба, впрочем, тоже.
Он оглядывает Каме с ног до головы, и в его глазах плещется ироничное изумление. Каме, правда, это не раздражает. Он постепенно привыкает к сарказму Раймундо. К его цепкому взгляду, пожалуй, что нет. Но его и это не тревожит.
Хамелеон – вторая натура Каме. Он вписывается в любую ситуацию, в которой он оказался, как бы ни было ему при этом некомфортно внутренне.
Но взгляд этого человека, кажется, проникает под любую поверхность, любую маску, это одновременно пугает и возбуждает Каме.
О да, он тебя возбуждает, упрекает себя Каме. Но ты его – нет. Он гетеросексуален.
Это должно решить дилемму.
Вот только какую?
Он знает, что должен отказаться.
Причем наотрез.
Раймундо поправляет кепку рукой в перчатке, и одного этого достаточно, чтобы Каме услышал, как говорит:
- Хорошо.
Он думал, они ускользнут потихоньку, но Раймундо просто встает и идет через всю комнату к выходу. Каме остается только следовать за ним. Ему вдруг приходит в голову, что все остальные подумают, будто они действительно нашли общий язык (ха!) и не могут уже дождаться, чтобы залезть друг другу в штаны. Но нет же. Ему придется смутиться за то, что они так уходят, но он в итоге ничего не получит.
Щеки горят.
О, как же он ненавидит иронию.
Тот самый парень с лицом ангелочка, о котором Каме уже и думать забыл, все-таки ущипнул его за ягодицу, когда он проходил мимо его стола.
Каме раздраженно зажмуривается и утыкается в Раймундо, который стоит и ждет с нисколько не скрываемым нетерпением.
И у него такое лицо… Как будто он зол. Но с чего бы ему злиться? Каме, должно быть, принимает за злость голод. Раймундо, видимо, весьма голоден.
Он подталкивает Каме, вынуждая идти впереди, дышит ему в шею до самоего выхода, но потом значительно замедляет шаг.
Каме думает, что ему не терпится уйти. Он не может его винить. Каме и самому страшно хотелось поскорее смысться отсюда.
Раменная, в которую Раймундо хочет зайти, переполнена посетителями, так что они заказывают обед на вынос.
- Я живу в пяти минутах отсюда, мы можем пойти поесть у меня, - говорит Раймундо.
Каме чувствует, что должен отказаться, но не может придумать веской причины.
По крайней мере, такой причины, о которой он мог бы сказать Раймундо.
Знаешь, Раймундо, я думаю, что нам лучше разойтись, потому что то, как ты только что заказал свой рамен, завело меня, что само по себе чудесно, но ты гетеро, ты ругаешься словом «педик», а я предпочитаю сердце нетронутым, пусть и одиноким. Так что. Пока. Приятного аппетита! Спасибо за время, что ты мне уделил.
Конечно, он не говорит этого.
Вместо этого он вскоре понимает, что находит сексуальным даже то, как Раймундо прихлебывает рамен.
И как он отбрасывает голову назад, чтобы отпить пиво. Каждое его движение заводит Каме. Он соглашается выпить, надеясь как-то заглушить бурлящие внутри чувства, но это не помогает, только добавляет жару и неясности его мыслям.
Это все... вполне приятно, что уж там.
Да, он ведет себя не особенно благоразумно, но до чего же приятный вечер.
Он узнает причину безденежья Раймундо – тот приобрел сногсшибательный проектор для просмотра всякой чепухи. Порно и девочки с гигантскими сиськами, недвусмысленно объясняет он. Рай для натурала. Каме уверен, что Раймундо дразнит его, но отчасти это может быть правдой.
Несмотря на все это, Каме не может не отметить тот факт, что ему нравится, как парень сгибает запястье обтянутое перчаткой, когда переключает каналы.
Когда Раймундо останавливает свой выбор на MTV, Каме даже жалеет об этом.
Только что закончился Womanizer от Бритни, и с экрана звучит Heartbreaker Мэрайи Кэрри.
Чересчур своевременная подборка.
- О Боже, снова эта повернутая на радужной теме сука, - вздыхает Раймундо. - На ее грудь даже смотреть неприятно, скажи!
- Я тоже люблю радугу. - Каме чувствует себя обязанным вступиться. Правда, Раймундо засунул руку под эту дурацкую майку с надписью Fuck Faggots и почесывает грудь, это отвлекает. – И Мэрайю Кэрри.
Насчет сисек он деликатно умалчивает.
- Да уж конечно, любишь, - ухмыляется Раймундо и добавляет почти ласково: - Педик.
Затем он оборачивается без предупреждения и ловит взгляд, которым Каме буквально пожирает его.
То, что делает Каме, по-другому не назовешь.
Ладно, может быть он просто пристально смотрит.
Или замер.
Или охвачен страстью?
«Подари мне свою любовь, подари мне свою любовь, подари мне свою любовь», - застенчиво поет Мэрайя снова и снова.
В своем расслабленном после алкоголя состоянии Каме даже не пытается скрыть свое страстное желание.
В конце концов, можно уже и выпустить наружу своего скрытого романтика. Пи был прав насчет него. (Каме ненавидит, когда Пи прав, а он прав почти всегда.) И пусть надежды этого романтика будут растоптаны в пыль раз и навсегда, мужественно решает Каме.
Поэтому он смотрит, не отрывая глаз, и он жаждет, желает Раймундо всем своим обликом.
Раймундо смотрит в ответ.
Его глаза темнеют.
Несмотря на сладкий и убаюкивающий вокал Мэрайи, атмосфера в комнате накаляется, Каме чувствует, что вот-вот что-то сломается, и он уверен: это будет его сердце.
И вдруг Раймундо улыбается, но выглядит это, не так, как проблеск молнии.
Его улыбка, освещающая гостиную, это сияющий Млечный Путь.
Даже глаза Раймундо мерцают.
Он вдруг оказывается рядом и целует Каме, и Каме закрывает глаза.
И все равно видит звезды.
То, как целуется Брутальный Красавчик – это все что угодно, только не брутальная жесткость.
Каме поднимает руки, чтобы запустить их в волосы Раймундо, почувствовать что-то реальное, от сумасшедших поцелуев у него кружится голова. Он смахивает что-то, похоже, что кепку, и вздыхает с удовольствием, поскольку она уже порядком достала его чувство прекрасного. Теперь его пальцы ворошат густые волосы. Он вздыхает с облегчением, потому что это одна из тех многих, многих вещей, которые он так хотел сделать с тех пор, как встретил Раймундо.
Надо же, это было в полдень.
А кажется, будто столетие назад.
Как бы там ни было, сейчас ничего не имеет значения.
Каме не знает, как долго они целовались, но достаточно долго, чтобы страсть между ними стала еще безумнее. Он дергает Раймундо за футболку и она на удивление легко поддается. Потом Каме намерен взяться за ремень и быстро избавить его от джинсов, пока тот не передумал, не вспомнил, что он не гей. Но нет, парень пребывает в сексуальной амнезии, потому что тоже ужасно занят расстегиванием рубашки, стягиванием джинсов и нижнего белья с самого Каме.
И вот они остаются совершенно голыми.
И стонут громче, чем MTV.
- Райм...
Каме хочет спросить, есть ли у него какой-нибудь лубрикант. И если он скажет, что нет, то Каме ответит, что можно не беспокоиться. Хотя смазка весьма пригодилась бы, она сделала бы секс еще более фантастическим, потому что Каме уверен: секс будет чертовски прекрасным. Так что он хочет спросить, если сумеет перевести дыхание. Ох уж это имя. Просто беда. Немного смазки и...
- Раймундо.
Тот внезапно отстраняется, и у Каме внутри все переворачивается. Он думает: «Твоюматьядолженбылпромолчать!» Даже думать не надо было о смазке, парень вспомнил, что он гетеросексуал.
- Меня зовут Ре, - говорит Раймундо, почти застенчиво, тяжело дыша.
Каме моргает, смаргивает подступившие к глазам слезы.
- Хм?
- Чтобы ты мог кричать его совсем скоро, - объясняет Ре, и его рука скользит по телу Каме все ниже и ниже, отчего мысли Каме путаются все сильнее и сильнее.
- Что…, - неуверенно начинает Каме, он не знает, как закончить предложение. Он почти полностью сосредоточился на том, куда движется рука в перчатке без пальцев. Перчатки без пальцев для него теперь станут фетишем.
- Как насчет того, чтобы поболтать позже? – предлагает Раймундо… Ре. Боже, это имя подходит ему гораздо лучше. Ре склоняется над ним, его рука зажата между их телами и смело гладит именно там, где Каме хочется больше всего.
Каме кивает. И на тот случай, если Ре вдруг не понял, жадно выгибается всем телом, дрожит под его прикосновениями, открывается и покоряется целиком и полностью.
В свое время Ре узнает, что Каме может быть удивительно упрямым. Но Каме знает и то, что иногда в его же интересах быть послушным.
Вот как сейчас.
Так что впервые Каме выкрикивает имя Ре в состоянии полного экстаза.

Каме выглядит удивительно упрямо.
«Мило», - думает Ре. Ну, то есть упрямо и потому мило.
- Ты был со мной не вполне честен, Ре.
- Думаешь? - лаконично отвечает… вернее, не совсем отвечает Ре.
- Ты ни капли не гетеросексуален, - серьезно говорит Каме.
Взгляд его карих глаз словно пытается пристыдить Ре, но есть в них что-то такое, что напоминает Ре голодного котенка, мешает взгляду быть по-настоящему серьезным. Ре непротив признаться самому себе, что чувствует некоторое удивление: они всю ночь занимались сексом, и Каме явно хочет еще. Что его вопрос – это просто перерыв на выяснение истины, а потом они продолжат. Вполне возможно, что это будет первый раз в жизни Ре, когда он выдохнется раньше своего партнера. Но он лучше умрет от извращенного удовольствия, прежде чем сознается в этом.
- Может быть, я немного би, - признается он, потягиваясь всем своим обнаженным телом, чтобы отвлечь Каме. - Ты не возражал.
Теперь его очередь утверждать очевидное. Ре ухмыляется.
- Не в этом дело, - возражает Каме. - Дело в том, что вчера ты из кожи вон лез, чтобы прикинуться натуралом, и мне интересно, почему. Ты не похож на того, кто стал бы скрываться, - продолжает он рассуждать сам с собой, - ты не стал бы стыдиться себя. И даже если бы ты не был открытым геем, то в решении отправиться на экспресс-свидание для геев нет вообще никакой логики, а ты не дурак. Я ничего не понимаю.
Его последняя фраза звучит для Ре скорее очаровательно, чем требовательно.
- Спасибо, - торжественно отвечает он.
Каме смотрит на него удивленно.
- За что?
- Ну, ты только что сказал мне, что думаешь, что я честный, смелый и умный, вот за что.
Лицо Каме, и без того раскрасневшееся, вспыхивает еще сильнее.
Ре точно знает, внешний вид сейчас – последнее, о чем Каме задумывается. Модная стрижка взъерошена, лоб сморщен и нахмурен, а брови взлохмачены.
Он великолепен.
- О, да заткнись ты!
- Заткни меня, - вызывающе отвечает Ре.
- Кто-нибудь говорил тебе, что ты невыносим?
- Так, теперь я просто обязан заткнуть тебя, - говорит Ре и берет дело в свои руки.
В конце концов он еще полон энергии.
Которую, тем не менее, хорошо было бы восстановить.
- Повезет ли мне попробовать на завтрак твои легендарные блины? - спрашивает он.
Он чувствует, как Каме рядом с ним цепенеет, задумывается, почему; потом понимает, почему; потом принимается лихорадочно думать, как теперь выкручиваться, но Каме опережает его.
- Ты знаешь Пи? – возмущенно спрашивает он. – Это он тебя подговорил. Я подозревал, что что-то здесь нечисто. Слишком хорошо все складывалось, чтобы быть правдой.
- Так, ладно, ладно. Я его знаю. Но он не подговаривал меня. Это я попросил его свести нас.
- Понятно, - отрывисто говорит Каме и замолкает. Потом продолжает: - Захотелось поэкспериментировать, ты захотел трахнуть педика и...
- Нет, нет, ничего подобного. Я просто... Он просто оккупировал мой диван и проектор, чтобы посмотреть видео с вашей поездки с друзьями на Гавайи. Хотел полюбоваться на свою пьяную рожу на большом экране. А там все время… ну, не так уж часто, просто иногда, так вот, кроме него, его волос и его любовников иногда на экране появлялся ты.
Опять наступила тишина, но уже не натянутая. Как будто он просто боялся дышать.
- Ну и что? – сердито ворчит Каме.
Ре ухмыляется.
Он уже знает, что у них все сложится.
Вообще-то, он знал, что все сложится наилучшим образом с того момента, как увидел улыбку Каме в камере.
Все должно было получиться, Ре что угодно сделал бы для этого. Он захотел Каме, и Каме должен был стать его. Чего бы это ни стоило.
Но Ре не только самоуверенный, он еще и умный, поэтому вслух он этого не говорит.
Он ложится на Каме.
- А потом я совершил ужасную сделку. Пожертвовал лучшим другом в обмен на тебя. Так что теперь, - продолжает он трагически, - я совсем один в этом мире. И поэтому я надеюсь, что ты возьмешь меня себе. Это и для тебя выгодно. Я чертовски хорош в постели.
- Кто-нибудь говорил тебе, что из тебя выйдет превосходный продавец? – шепчет Каме, и в его голосе Ре слышит свою победу.

Ре жадно съедает последний из своей второй порции блинов. Каме, чье либидо на время отступило перед готовкой пищи, вдруг резко поворачивается у плиты и скрещивает руки на груди.
- Я до сих пор не понимаю, почему ты притворялся натуралом? – Он старается не смотреть на струйку малинового сиропа, стекающую по загорелому подбородку Ре.
Тот не спеша проглатывает последний кусочек и встает из-за стола, довольно поглаживая животик, если, конечно, можно так назвать его накачанный пресс.
- Ты умный парень. Сам догадаешься, - беззаботно отвечает он. – О-хо-хо, надо поспать и все это переварить.
Каме идет за ним в спальню, не зная, как повести себя дальше. Обычно такой пофигизм выводит его из себя, но это утро слишком, слишком прекрасно, чтобы портить его. Ре развалился на кровати. Он выглядит утомленно. Каме не может не думать – и от этой мысли у него кружится голова: «Это из-за меня».
И тут он в самом деле догадывается.
Он садится на кровать рядом с Ре, скрестив ноги. Тот сгладывает. И затем бормочет, едва ли не жалобно:
- Не могу шевелиться. Блинный паралич. Ночи. То есть, утра.
После чего начинает неправдоподобно храпеть.
Каме счастливо улыбается, глядя на его закрытые глаза. Ему безумно нравится, как их кончики слегка опускаются книзу. Так и хочется их целовать.
Он легонько целует один.
Затем поглаживает пальцем нос Ре.
Начав его трогать, он уже не может остановиться.
- Не стоило бы мне признаваться, - шепчет он, - но тебе не надо было притворяться натуралом, чтобы зацепить меня. - Ре остается неподвижным, только его веки слегка подрагивают. – Я запал на тебя раньше, чем ты заговорил. Несмотря даже на твою ужасную, отвратительную кепку козырьком назад, от которой, кстати, тебе стоит избавиться…
Ре резко открывает глаза, в которых плещется негодование.
- Да это же охренительно крутая кепка!
- Ну конечно, - ласково отвечает Каме и поцелуем заставляет Ре замолчать. Потом слизывает с его щеки сироп. Ре издает тихий грудной звук. Чуть ли не несчастный.
- Ты только не подумай, что я на что-то жалуюсь, - начинает он, - но, э-э-э, как ты думаешь, может, я посплю хотя бы полчасика перед тем, как продолжить мое знакомство с Каме-Сутрой?

Первое, что видит Ре, просыпаясь, это лицо Каме рядом с ним на подушке, сонное, как будто он тоже только что проснулся, странно прекрасное в своем несовершенстве, и озадаченное.
- Ре, а почему же Раймундо?

@темы: перевод, JCF III, Nishikido Ryo, Kamenashi Kazuya, Romance, NC-17, AU

Название: 8 рождественских историй
Пейринг/Герои: Йокояма Ю, Мураками Шинго, Маруяма Рюхей, Нишикидо Рё, Окура Тадайоши, Ямашита Томохиса, Тегоши Юя, Аканиши Джин, Каменаши Казуя, Кимура Такуя, Масахиро Накаи
Рейтинг: PG-13
Загадка: в тексте зашифрованы названия трех произведений одного известного автора. Загадка - фамилия автора. Так же загаданное слово можно сложить из букв в тексте. В каждой части находится по букве, все буквы стоят в равных условиях и начинают предложение.
Отгадка: читать дальшеОле-Лукойе (история 1), Русалочка (история 3), Снежная королева (история 6): Итоговое слово: Андерсен.

читать дальшеИстория первая. Утренник

На Йокояме фиолетовый цилиндр, перевязанный красной атласной лентой, и бардовый бархатный пиджак. В петельке вместо розочки еловая ветка. Из-под пиджака поблескивают расшитые стразами полы рубашки, почему-то зеленой, а не как положено черной. А под рубашкой скрывается желтая футболка с пандой, потому что холодно и швы колются. Йокояма похож на фокусника и чуть-чуть на бартоновского Шляпника. Наверное, из-за своего нелепого, но удивительно гармоничного вида и прядей волос, выбивающихся из-под шляпы и торчащих в разные стороны.
- А хотите, детки, я расскажу вам сказку?- спрашивает он. В его глазах столько озорства и лукавства, словно он планирует поведать страшную тайну: где зарыт клад.
-Дааа! - дружным хором соглашаются младшеклассники. Группа малышей в одинаковых голубеньких рубашках сидит ровным полукругом, и смотрят на Йоко с восторгом и обожанием, как на Деда Мороза или любимого учителя. То ли это из-за яркого костюма Ю, то ли потому что у него действительно доброе, лукавое и немножко волшебное лицо.
- Хорошо, тогда слушайте. Жили были два гномика...
-...И работали они айдолами...- ехидно продолжает Мару на ухо Хине. Они одеты в костюмы гномов (на Маруяме зеленая рубашка, розовые шорты и фиолетовый колпак, Хина одет не менее броско: в красную рубашку, лазоревые шорты и желтый колпак; на обоих разноцветные полосатые гольфы). Оба сидят у стены, и уже пол часа скучают: с функцией "поразвлечь детишек" Йокояма прекрасно справляется сам.
- Эти? - вдруг беззастенчиво спрашивает мальчик в первом ряду, указывая маленьким пальчиком на ряженых кансайцев.
- Угадал, - со смешком отвечает Мураками другу.
- Нет, не эти, - возражает Ю, поглядывая на одногруппников. Глаза его смеются, но голос остается совершенно спокойным. - Те гномики были воспитанными, и не перешептывались, когда старшие рассказывают интересные истории. А вы, детки, воспитанные? Готовы слушать дальше?
Пока хор детских голосов снова выдает стройное "Дааа!" Хина морщится, а Мару показывает Йоко язык.
- Он как сказочник... Ну, тот, у датчанина... - замечает Хина шепотом где-то минут пять спустя. - Только зонтика не хватает. Дети, вон, уже спят...
- Ага, - соглашается Мару. - Я тоже читал эту сказку. Как же его... Горе луковое?
- Неет... - сдавленно хихикает Хина. Получается какой-то булькающий звук. - Но звучит похоже.
- Ну почему нет? - деланно обижается Маруяма. - Тот, может, и нет, а наш Йоко - вполне себе горе луковое! У него даже волшебного зонтика нет!
Йокояма косится в их сторону и скрытно показывает парням кулак, продолжая свою историю с самым невинным выражением лица.

История вторая. На елочном базаре

На елочном базаре шумно и умопомрачительно пахнет хвоей.
- Наверное, лучше взять ель, - рассуждает Окура, прогуливаясь по узкому проходу между рядов деревьев. - Или все-таки елку? Ты что думаешь?
Не дождавшись ответа, он оборачивается и замечает косматую макушку Рё в двух метрах позади. Тот стоит, засунув руки в карманы, и старается уклоняться от проносящихся мимо людей.
- Что такое? - спрашивает Окура, подойдя. - Ты чего встал?
- Вот эту, - Рё кивком головы указывает на высоченное, метра под три, дерево справа от себя. - Мы возьмем вот эту и пойдем домой.
Окура внимательно оглядывает сосну (как значится на бирке), недовольно поджимает губу и, в конце концов, отрицательно качает головой.
- Нет, Рё. Ну, во-первых, куда мы ее поставим? Она же такая огромная! Во-вторых, нижние ветки придется обрезать, чтобы она вписалась в угол. Кроме того, она какая-то... - юноша мнется, подбирая наиболее правильное определение. - Хилая!
- Хилая? - переспрашивает Рё. Он похож на обиженного ребенка, злого и несчастного одновременно. - Мы здесь третий час кругами таскаемся, и ты все не можешь выбрать! То тебе слишком высокая, то слишком низкая, то очень пушистая, то недостаточно пушистая, теперь вот хилая! Ты можешь определиться, что тебе надо?
- Это потому что ты мне не помогаешь! - выдает Окура в ответ.
- Не помогаю? – Рё не находит, что ответить на такую наглость. Но спорить с Тадайоши бесполезно, поэтому Рё просто спрашивает. - Объясни мне хотя бы, почему мы не можем поставить искусственную елку?
- Потому что от нее не пахнет хвоей!- у Окуры на все найдется аргумент.
Рё раздраженно отворачивается. На это ему нечего возразить.
Разговор на повышенных тонах привлекает внимание хозяина базара - полноватого добродушного дядечку.
- Почему молодые люди ругаются? - спрашивает он с улыбкой, подойдя ближе. - Рождество же на носу! Не можете выбрать елку? Какая вам нужна?
Он обращается к Окуре, видимо, приняв его за главного. Рё тоже с ожиданием смотрит на спутника. В его взгляде ясно читается сарказм.
Под двойным прицелом взглядов Окура тушуется.
- Нам нужно... эээммм...- начинает он и замолкает, с надеждой глядя на Ре.
Когда хозяин базара оборачивается к нему, Нишикидо вздыхает, качает головой и начинает перечислять:
- Нам нужна ель... - он смотрит на Окуру, и тот согласно кивает. - Где-то метр семьдесят высотой, чтобы нижние ветки были не слишком длинные, и еще чтобы с одной стороны ветки были короче, чем с другой: ее тогда будет удобно поставить у стены. И, главное, чтобы она не была "хилой", - завершает он свое описание.
Окура кивком подтверждает каждое слово Рё. Потом он настороженно следует за хозяином куда-то вглубь развалов, когда тот жестом велит парням идти за собой. Рё пожимает плечами и не без интереса направляется за ними.
- Вот она! - сообщает хозяин, извлекая из глубин симпатичное дерево. - Совсем как вы описали. И не "хилая"! - он любовно обтряхивает пушистые ветви от несуществующего снега.
Глаза Окуры блестят так, как будто на Рождество ему пообещали новую барабанную установку.
- Берем! - восклицает он. Рё вздыхает с облегчением.

- Ну что, теперь ты доволен? - спрашивает Нишикидо, когда ель погружена на заднее сидение автомобиля. - Домой? Кстати, за тобой должок!
- Конечно! - Окура радуется приобретению как маленький ребенок и даже не спорит. - Дома обязательно рассчитаемся! А теперь в центр, за игрушками, - велит он, когда Рё устраивается в водительском кресле.
- За какими игрушками? - недоуменно переспрашивает Нишикидо.
- За ёлочными, - объясняет Окура, глядя на спутника как на любимого, но недалекого ребенка. - Ель же надо чем-то наряжать.
- А почему прошлогодними нельзя? - все еще не понимает Рё, заводя мотор.
- Потому что они прошлогодние, - объясняет Окура.
Рё, как всегда, остается только согласиться.

История третья. У Джина дома

В левой части комнаты одиноко возвышается елка. Половина, на которой она стоит, заботливо расчищена от мусора, и теперь гора фантиков, банок из-под кофе и колы, скомканных листов бумаги и пакетиков из-под чипсов громоздится у противоположной стены, в опасной близости от гитар. Только осыпавшиеся еловые иголки ровным слоем засыпали весь пол и даже подоконник.
Трое парней сидят рядышком на диване. Они выглядят совершенно обессиленными. Перед ними лежат пакеты с елочной мишурой, открытые коробки с шарами и елочными игрушками и гирлянда.
- Давайте лучше выпьем, - предлагает Ре.
Аканиши заметно оживляется:
- Точно! Неси! - бодро велит он Нишикидо. - Пиво в холодильнике на нижней полке.
Ре лихо соскакивает с дивана, словно спешит сбежать из гостиной, запутывается в мишуре, выпутывается под хихиканье Джина и исчезает в направлении кухни. Идея устроить перерыв очень нравится обоим.
- Уффф... - выдыхает Аканиши, откидываясь на спинку дивана. Он продолжает смотреть на елку как на некий иноземный объект: с любопытством и легким опасением. - Кто же знал, что ставить ее будет так трудно?!
- Ты что, никогда не ставил живую елку? - удивляется ЯмаПи.
- Неа, - качает головой Джин. - Всегда как-то мама с братом ставили... Ну, или искусственную наряжали.
- Ну ты даешь...- прищелкивает языком Ямашита.
Тут Ре ставит на стол три бутылки пива.
- Что так долго? - ворчит Аканиши, открывая ближайшую к себе.
Спустя пятнадцать минут ничего не меняется, разве что бутылки опустели: трое парней по-прежнему сидят рядком на диване, перед ними лежит ворох елочных украшений, а еще впереди стоит елка. Ямашита вертит в руках бирюзовый шарик с нарисованными на нем водорослями и пузырями, смотрит через него на противоположную стену.
-Ты никогда не планировал завести рыбок? - задумчиво интересуется он у Джина. - Аквариум хорошо бы смотрелся у той стены...
- Он даже девушку не может завести, - хихикает Ре, за что тут же получает пинок в бок. - Куда уж там рыбок!
- Рыбок проще... - флегматично замечает Пи. - А еще лучше - и то, и другое! Два в одном, для полноты жизни!
- У меня она и так полная, - отвечает Аканиши, заглядывая в горлышко бутылки в надежде увидеть, ни осталось ли там чего.
Какое-то время парни опять молчат.
- Напомни мне, ради чего мы все это задумали? - просит Ре и одновременно с ним Ямашита спрашивает:
- У тебя хоть веник есть?
Джин предпочитает ответить на второй вопрос:
- Был, кажется... Каме же как-то убирается! Посмотри в прихожей...
Пи на несколько минут исчезает, в прихожей слышится возня, что-то падает, с руганью убирается на место, и, наконец, Ямашита возвращается в комнату с щеткой для подметания в руках и видом победителя.
- Я буду убираться! - заявляет он. Ре игнорирует эту новость, а Джин забирается на диван с ногами.
Уборка завершается очень быстро недовольным бурчанием Томохисы. Тем не менее, осыпавшиеся иголки сметены, а мусор у стены собран в пакет и вынесен в прихожую.
- Ну, и как мы будем ее наряжать? - озвучить вопрос дня берется Ре.
Аканиши со вздохом поднимается с дивана.
- Наверное, это просто! - решает он и принимается за дело.
Спустя пять минут все трое уже могут созерцать результат. Елка от макушки до пола беспорядочно засыпана мишурой, при этом почти все шарики остались в своих коробках. Сверху на елку навалена, как есть, гирлянда - Джин честно пытался ее распутать, но посередине бросил это неблагодарное занятие.
- Какая-то она... дефективная...- задумчиво замечает Пи и Ре соглашается:
- Ужас!
- Ну... - видимо, Аканиши тоже не слишком привлекает творение своих рук. - Может, еще пару шариков добавить?
- Мы когда с Тего елку наряжали... - начинает Пи.
- А вы уже нарядили? - уточняет Джин.
- Ну да, разве ж Юя утерпит...
- Тогда ты - эксперт! - хором заключают Ре с Аканиши.
- Вообще-то, я только шарики подавал... - потупив взгляд, признается Ямашита. - А наряжал Тегоши... Может, его позвать?
- Гениально! - парни смотрят на Томо с огромным уважением. - Определенно, ты из нас самый умный! Давай, звони своему мелкому!
- А ты, Джин, вызывай сюда Каме! - велит Ре, поворачиваясь к Аканиши. - Вдвоем они быстрее справятся!
- Думаешь?... - с сомнением тянет Джин, но Нишикидо неумолим:
- Давай, давай, звони! - требует он, пододвигая к Джину телефон. - Пора налаживать контакты с бывшими одногруппниками!
- Да он, как бы, и не разлаживался... - бурчит Аканиши, но, все-таки, отсылает мейл на знакомый номер. Пи в это время уже давно обсуждает какие-то интимные детали рождественского ужина с Тегоши.
Спустя полчаса на пороге появляется Каме, за ним почти сразу же Тего. Парни быстро договариваются, что за украшательство отвечает Тего, а Казуя отправляется на кухню, готовить на всех ужин. Трое друзей вновь оказываются на диване. Теперь они выглядят абсолютно довольными жизнью вообще и сложившейся ситуацией в частности.
- Все-таки тебе надо завести рыбок... - флегматично замечает Пи, вертя в руках давешний шарик.
- Или девушку... - гнет свою линию Ре.
- Тшшш! - шипит на него Джин: Каме услышит!
Трое растекаются по дивану и благодушно замолкают...

История четвертая. Если

Волосы Ямашиты мягкие, а Тегошины, наоборот, сухие и пушатся. Пальцы Томо все равно запутываются в густой кудрявой копне юноши, перебирают прядь за прядью, и Тегоши урчит, довольный, как котенок.
- Если все будет хорошо, мы пойдем на каток после Нового года? - спрашивает Юя, удобнее устраиваясь головой на коленях Ямашиты.
Томохисе нравится это робкое и неуверенное "если". Еще ему очень нравится как елозит макушка Тего по его коленям, и звук его голоса в эту минуту - мягкий, утробный.
Томо неспешно массирует виски юноши, обдумывая ответ. Ему бы очень хотелось сказать: да, непременно пойдем! - но врать нехорошо, а врать себе еще хуже.
- Если все будет хорошо, пойдем, - соглашается Томохиса, скрываясь за тем же "если".
- А если ты не сможешь пойти? - вдруг спрашивает Юя, и жилка на его затылке вдруг начинает пульсировать по-другому под пальцами Томо.
Ямашита выпутывает руку из волос юноши, берет его лицо ладонями, от чего Тегоши начинает счастливо улыбаться, наклоняется низко, так низко, что почти касается губами губ юноши, и шепчет в полуоткрытый рот:
- Тогда ты загадай завтра перед сном, чтобы я смог. В ночь на Рождество можно, оно исполнится!
Тегоши счастливо и глухо смеется от этих слов...

История пятая. Репетиция

- Раз, два, три, раз, два, три... - считает хореограф. - Хидео, руки держи! Ясуда, не отставай! Каменаши-сан!... Хорошо...
Казуя позволяет себе самодовольно улыбнуться. Иногда приятно репетировать с молодняком, и, главное, эффективно для поднятия самооценки.
Но расслабляться нельзя. Самое страшное - опозориться перед джуниорами: оступиться, или не вовремя вскинуть руку. Поэтому нельзя отвлекаться: ошибок молодежь не прощает, как не прощали в свое время они сами.
- Хорошо, закончили, - велит хореограф. - Теперь потянемся немного. Встали к перекладинам. Первая позиция...
Каменаши спокойно и отрешенно даже слушает указания руководителя и легко и послушно их выполняет, на зависть молодым танцорам, занимающимся вместе с ним. Сам он мыслями в предстоящих праздниках и после праздничных выходных.
Рождество вот-вот наступит. До семи вечера репетиции, а потом можно будет поехать домой. Наверное, пробки будут... И снег пойдет. Дома мама и собака, и еще кто-то наверняка придет... Мама приготовит вкусную еду, они вместе накроют на стол, и потом не надо будет мыть посуду. Можно переодеться в бесформенный теплый свитер, не брендовый и не модный, и даже слегка заношенный, но мягкий и любимый, а вместо тонких кожаных сапог натянуть толстые вязаные носки с оленем. Красота!
- Теперь тянемся, - пробивается голос хореографа сквозь пелену мечтаний, и Каменаши без труда соскальзывает в шпагат с провисанием, хотя такого от него, в общем-то, никто не требует. Мышцы ноют, и это приятная боль: настоящая и живая.
...А потом Новый год. И новогодний концерт. Каждый год одно и то же - то ли рок, то ли традиция: для всех праздник, для сотрудников агентства господина Китагавы - тяжелый труд. Но это уже ничего, прежде всего потому, что не понятно - как по-другому?
Каменаши попытался вспомнить, как было в то время, когда циферблат часов, отсчитывавших минуты до Нового года, не был неотрывно связан со сценой, софитами, музыкой и тысячами зрителей, неотрывно смотрящими на него - ну, не сразу на него, но последние лет пять точно! - не получилось. Это было так давно...
- Встали на одну ногу, замерли, стоим... - говорит хореограф. - Стоим, стоим, держим равновесие, как солдатики...
...Игрушечные - думается Каменаши. Из какого-нибудь легко уничтожаемого материала - воска там, или олова... Бросишь в огонь - и растают.
- Хорошо, а теперь прогоним танец еще раз, под музыку, и свободны, - сообщает хореограф, глядя на часы. - Каменаши-сан, вы как? Останетесь?
Казуя кивает. В конце концов, он потратил два с половиной часа на репетицию отчасти потому, что ему действительно нравится хорошо двигаться на сцене.
Наверное, это не совсем плохо - встречать Новый год на сцене. В какой-то степени это гарант их будущего. Выступать, веселиться у всех на виду, да и просто быть на сцене - это то, что он сам, как и все джоннисы, любят и умеют делать. А, как говориться, как встретишь Новый год, так его и проведешь!

История шестая. Гость

В дверь звонят. Аканиши откладывает в сторону гитару и идет открывать, не трудясь отрывать ноги от пола - из-за этого коридор наполняется ленивыми шаркающими звуками. Он смотрит в глазок, и, не веря своим глазам, распахивает дверь настежь.
На пороге стоит Каменаши. Он прямой, собранный и стильный - как всегда. Красивый...
- Сейчас ты исчезнешь, - сам себе сообщает Аканиши. - Тебя здесь быть не должно, поэтому ты - моя иллюзия.
Каменаши смотрит на Джина, куда-то в одну точку над его левой бровью, мягко улыбается и... вдруг икает. А потом глуповато хихикает.
- Прааавдаа?...-тянет он.
Стоит Казуе открыть рот, как Аканиши обдает прямо-таки сбивающая с ног волна перегара.
Джин в замешательстве, потому что ситуация кажется ему совсем сюрреалистичной. Более невероятным, чем Каменаши Казуя на его пороге может быть только вусмерть пьяный Каменаши Казуя на его пороге. Но вот он, стоит, и, даже если это его, Джина, галлюцинация, с ней нужно что-то делать.
Между тем Каме делает шаг вперед, тесня хозяина вглубь квартиры, и упирая палец ему в грудь, требует:
- Ты! Пусти!
Наверное, эта реплика отнимает у него последние силы, потому что он взволнованно ищет, за что бы ухватиться, и, в конце концов, сползает по стене на пол.
- Как ты здесь оказался? - спрашивает Джин. Этот вопрос кажется ему сейчас самым важным.
- Я заблудился... - жалуется Каме. - Вот правда, я домой ехал... Или не домой... И забыл...
- Где живешь забыл? - уточняет Джин.
- Неее... - Каменаши делает головой один, но очень прочувствованный и убедительный мах. - Оййй... Что-то другое забыл. Я в снегу был... Замерз... И сюда пришел.
"Тоже мне, Ледяной король, - с сарказмом думает Джин, - был бы, если бы на девку так не смахивал..." После этого он решает, что же делать с гостем, уже успевшим протянуть ноги поперек прихожей.
- А я тебя любил, Джин! - в пьяном бреду продолжает Казуя. - Ты же Джин, да? Знаешь, как я тебя любил? Ты был моим суперменом, вот! А теперь я тебя ненавижу! А, кстати, за что я тебя ненавижу?
- Ага, и я тебя тоже, - не очень-то задумываясь над тем, с чем именно соглашается, кивает Джин, одновременно с этим пытаясь поднять бывшего одногруппника с пола. - Пошли, пошли...
- Не пойду! - сопротивляется Каме. - Там холодно! Там снег, и елки, и вообще Новый год!
- Пойдем, - продолжает упрашивать Джин. - Это моя комната. Там тепло, а елка... Ну да, стоит...
- Воот! - многозначительно тянет Казуя и, наконец, позволяет себя вести.
С горем пополам Джин с Каме под мышкой добираются до гостиной. Аканиши с облегчением сгружает гостя на диван. Стоит Каме только прилечь, как он тут же сворачивается клубочком, уютнее закутывается в собственное пижонистое пальто и засыпает. Джин все еще с недоумением, как будто такого не могло случиться, смотрит на это спящее чудо.
Гитара позабыта, ведь теперь на вечер у Аканиши столько планов! Например, позвонить Пи, рассказать ему обо всем с подробностями и спросить совета. Или придумать утреннюю анти похмельную версию минувшего вечера для Каме, на случай, если тот ничего не вспомнит - такую жуткую, что какая-то там сухость во рту будут уже не важны... А еще, как вариант, можно просто позаботиться о бывшем одногруппнике по старой памяти и в благодарность за былое.
Именно этим Джин и решает заняться, направляясь спальню за одеялом...

История седьмая. Семья

- Ежегодно Новогодний концерт посещают около… - нудно читает статистику менеджер. Кимура его не слушает. Он прекрасно знает, сколько тысяч человек ежегодно приходит посмотреть новогодние выступления выходцев Johnny's Entertainment. И все прочие цифры тоже знает.
Кимура размышляет, сколько из этих тысяч девчонок всех возрастов в пестрых костюмах, размахивающих учивами с участниками группы News, или кто там сейчас самый популярный, остаются его поклонниками. И стоит ли ради этих совершенно незнакомых людей жертвовать праздничным вечером, проведенным в кругу семьи?
- Давай? - спрашивает Масахиро, в нетерпении вертящий договор в руках. Кажется, он его даже не читал. - Твои девочки тебя простят, ты же провел Рождество с ними?
Кимура не нравится этот тон, и он, наконец, понимает, что еще ему не нравится. Такуя решительно откладывает договор на стол менеджера.
- Я не хочу, чтобы моим девочкам было, за что меня прощать. С наступающим.
Как встретишь Новый год, так его и проведешь. Провести год с любимыми – вот оно, счастье!

История восьмая. Новогодний концерт

- Новый год наступил! - кричит кто-то. Пространство наполняется апплодисментами, звуком взрывающихся хлопушек, конфетти, выплюнутым в воздух, фейерверками. - С новым годом!
- С новым годом! С новым годом! - слышится отовсюду.
Идет смена костюмов. Поправляются грим и прически. Кто-то за кулисами открывает шампанское и разливает его маленькими порциями по пластиковым стаканчикам.
Шум стоит непередаваемый. Из зала слышны первые аккорды. Запевают семпаи.
- Микрофоны проверены? - помощник режиссера пытается перекричать гвалт, стоящий вокруг. - Каменаши-сан, на выход! Татсуя-сан, на выход! Кояма-сан, на выход! Шигеаки-сан, Ямашита-сан приготовьтесь! Выходим через пятую кулису!
Традиционный концерт продолжается уже в новом году. С Новым годом!

@темы: Masahiro Nakai, Tadayoshi Okura, You Yokoyama, Takuya Kimura, Shingo Murakami, Ryuhei Maruyama, JCF III, Nishikido Ryo, Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, Tegoshi Yuya, Yamashita Tomohisa, PG-13, авторский

Название: JCF - crazy johnnys
Герои: много)
Рейтинг: G
Жанр: юмор
Загадка: в клипе присутствуют все джоннисы, состоящие в группах от SMAP до HSJ, кроме одного человека. Назовите имя несчастного джонниса, которого автор проигнорировал)))
Отгадка: читать дальшеМасуда Такахиса.
Предупреждения:
1. состав групп, который мы имеем на данным момент
2. в клипе присутствуют и другие джоннисы, которые не относятся к этим группам
Вес файла: 35 мб
Ссылка: MU
превью

@темы: johnnys, JCF III, Humour, fanvideo, G

Название: Простая геометрия
Пейринг/Герои: Ямапи, Рё
Рейтинг: R
Загадка: Геометрическая формула. Условие: куб=квадрат.
Отгадка: читать дальшеПлощадь круга равна Пи*Р квадрат (S = πR2)
Оригинал: 1280 x 800 пик., 648 Кб

@темы: fanart, JCF III, Nishikido Ryo, R, Yamashita Tomohisa

Уважаемые наши все!
Гадающие и участвующие!

В комментариях к этому посту вы можете делать свои ставки, кому из авторов нашего фэндома принадлежит та или иная работа.
Выигрывает тот участник, кто угадает авторов большинства работ.
Здесь вы можете обсуждать ваш выбор, спорить, предполагать, обмениваться мнениями, флудить (но в меру!).
Ваши ставки принимаются по форме: [Работа - Ник автора] (в квадратных скобочках и курсивом)
Во всех других вариантах упоминание ника автора и работы не засчитывается. Будьте бдительны!

В честь Нового Года мы даем вам 2 попытки!
Если в течение феста и до его завершения вы измените свое мнение об авторе, то можете сделать новую ставку взамен первой.
Но помни, Золушка, только 2 попытки. Будь внимательной, выбирая тыкву.

код банера<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/~jc-fest/p140486375.htm"><img src="http://i814.photobucket.com/albums/zz62/Renes4/photoshop/total.gif"></a></div>

 

@темы: JCF III, modpost